Поднявшаяся с брусчатки Паорэ, прихрамывая на левую ногу, побежала ко мне. Шагов за пять до кареты она снова споткнулась, и если бы я её не подхватил, точно упала бы.

— Дир? Ты?! Откуда?!

Слова ей давались с трудом. После быстрого бега моя давешняя партнёрша даже дышать как следует не могла, не то что говорить. Волосы растрепались, словно у ведьмы, глаза как два пятака, платье разорвано, на щеке ссадина…

— После! Всё после! Запрыгивай!

Распахнув у кареты дверцу, я буквально втолкнул даму внутрь и, крикнув Гасу: «Гони!», нырнул следом…

В себя Паорэ пришла только через минуту. Кое-как отдышалась, оправила платье, причёску и… обнаружила в сиденье напротив тощенького балахонистого:

— А этот чего здесь делает?

— Этот с нами.

Дама нахмурилась:

— С нами? А куда мы едем?

— Сматываемся из Ландвилия, — пожал я плечами.

— Здорово! Меня возьмёте?

— Уже.

После такого ответа настроение у Паорэ явно улучшилось. Осмотревшись и оценив внутреннее убранство кареты, она, наконец, заметила тиару на моей голове.

— Это же… княжеского наместника, да?

— Угу.

Дама округлила глаза:

— Так ты это, значит… всё это спёр что ли?

— Не спёр, а временно позаимствовал. Тем более что самому наместнику это уже как-то без разницы?

— Как это?! — Паорэ опять нахмурилась, но затем до неё вдруг дошло. — Так это выходит… ты его… это самое? — провела она ребром ладони по горлу.

— Ага. Так же как и Барзиния.

Бывшая работница «фешенебельного» борделя откинулась на сиденье и коротко выдохнула:

— Во, блин! Попала, так попала. Ну, теперь хоть понятно, что от меня хотели эти придурки.

— Какие придурки?

— Шершавые. Которых ты кокнул. Заявились сегодня за мной в «Приют». Хорошо, девчонки предупредили, я убежать успела.

— Ну, не так уж и успела, — отметил я некоторую неточность с её стороны.

— Ну, ты же меня спас, значит, успела.

Паорэ вдруг заулыбалась, словно бы что-то вспомнила… что-то явно хорошее, потом потянулась как кошка и прильнула ко мне, ухватив за руку и тихонечко промурлыкав:

— Так куда мы всё-таки едем?

— Я уже говорил.

— А я уже и не помню… Да! Кстати, — она неожиданно спохватилась и указала на молча сидящего Нуния. — Он же всё слышал!

— Что всё?

— Ну… про нас, про Барзиния, про наместника.

— И что?

— Как что? Он же потом донесёт!

— Пофиг! Я обещал, что если он будет вести себя хорошо, то останется жить.

Бывший наместников секретарь шевельнулся в своём углу, но ничего не сказал.

Дама презрительно фыркнула и вновь повернулась ко мне:

— А ты всегда выполняешь свои обещания?

— Всегда.

— Круто! — восхитилась Паорэ. — А ты можешь пообещать мне, что…

— Нет, не могу, — перебил я её. — Пока мы не выехали из города и не решили, что дальше, никаких обещаний не будет. Понятно?

— Понятно. Чего же тут не понять? — дама вздохнула и, отпустив мою руку, негромко добавила: — Кто я такая, в конце концов, чтобы просить? Обычная шлюха…

Из города мы выехали на удивление легко и спокойно. Нас никто не досматривал. Двое патрульных из городской стражи даже выйти поленились из своей будки. Просто дёрнули за «верёвочку», шлагбаум и открылся.

Ехать в карете наместника, что по городским дорогам, что по просёлочным, было комфортно. Ход ровный, подвеска мягкая, любой «Мерседес» обзавидуется. Если бы не постоянное напряжение и необходимость следить за тем, что вокруг, и контролировать обстановку, я бы, наверное, вообще задремал бы под убаюкивающее покачивание просторного экипажа. Паорэ, по крайней мере, так и сделала — уткнулась мне носом в плечо и тихо-мирно уснула. Что, кстати, вполне понятно — при её работе спят, как правило, днём, а не ночью. Из угла, где расположился Нуний, тоже не доносилось ни звука, а дрых он там или нет, проверять не хотелось. Не ноет, и хорошо. Двух баб в одной повозке мне только и не хватало для полного счастья…

За час мы отдалились от города тин примерно на двадцать. Но, возможно, и меньше. Скорость передвижения снизилась, а определять её на глазок — дело неблагодарное и бессмысленное. В этом плане я полностью полагался на Гаса — ещё в таверне он утверждал, что знает окрестности, как свои пять пальцев.

На одном из немногочисленных перекрёстков напарник свернул на боковую дорогу. Минут через десять она неожиданно сузилась, а потом и вовсе пропала, скрывшись в густой траве среди кустов и деревьев. Видимо, когда-то вела к чему-нибудь важному, но потом превратилась в заброшенную. Фиг знает, по какой конкретно причине, главное, что теперь по ней никто не ходил и не ездил.