— Кажется мы прикончили всех. — Проговорил один из нападавших, пиная лежавший труп переворачивая лицом к верху.

— Да. Этот обоз со всей провизией и снаряжением пригодиться нам. Мы переживём эту зиму и вытесним остатки когда-то могущественной банды. — Фигуры засмеялись, заглушая приближающиеся шаги.

— Не хорошо подслушивать. — Обернувшись, наездник увидел огромную фигуру, в тени которой блеснуло лезвие. Отпрыгнув в сторону, оружие воткнулось в ствол. Человек засмеялся, когда на него подняли глаза. — Не теряешь хватку Ганзел. — Капюшон слетел с головы на плечи, обнажая рыжие волосы и бородку, показывая грозное лицо. Оружием был топор ручной работы, с гравировкой волка. — Не ожидал тебя встретить в такой момент. Ты пришёл в ненужное время и место, верный пёс. — Лезвие вышло из дерева, показывая весь габарит — это был не топор, а секира, но державший её человек умело управлялся ею, держа в одной руке. — Жаль, что ты увидел эту картину. Давно надо было покончить с этим спектаклем. — Рыжий наёмник молчал, кладя руку на рукоятку меча. — Чего ты молчишь как воды набрал? Отвечай Ганзалис?! — К громиле подбежали люди с масками из черепов. Стараясь окружить наёмника, на что взгляд сильней нахмурился, показывая морщинки на его лбу. — Убейте его. — Двое тут же ринулись в атаку, но не успев замахнуть меча, упали на снежный ковёр портя его кровью из порезанного горла и груди.

— Ты низко пал, Сириус. — С меча стекали капли крови постепенно застывая на морозе.

— Хо. Ты всё же не в плохой форме. Знаешь? — Тут угольноволосый человек выпрямился, положа секиру на плечо лезвием верх, показывая свою неестественную массивность. — Может ты присоединишься? Ты опытный и умелый воин Ганзел, такой человек пригодится нам. — Он довольно улыбнулся.

— Из-за таких как ты фанатиков, умерла она. — Бровь у громилы поднялась от удивления и не понимания, но звериный оскал не уходил. — Когда этот культ начал досаждать людям, то «Святое писание» решила истреблять всех, кто хоть чутка не похож на нормального и здорового человека. — Рука в перчатке крепко сжала рукоять, глаза у наёмника залились кровью, словно становясь рубинами, пока слеповатые глаза смотрели на него.

— Не вини нас в смерти своей бабы. Ты сам не смог её спасти, бросил в городе, который давно был превращён в угли. Мы лишь верим в своего бога, а они в своего, а то что умирает всякая грязь, то это их проблемы. Насекомые должны сгорать в огне, с этим я согласен, со «Святым писанием». — Наёмник тут же сократил дистанцию, целясь в шею своему оппоненту, но не успел достаточно взмахнуть. Секира молниеносно проскочила возле него, войдя глубоко снег, заставляя уйти от удара, путаясь в ногах и сугробах.

— Хо. Достаточно ловко, но попробуй так! — Сириус перехватил секиру в две руки и резким горизонтальным ударом словно открывает дверь, отправляет лезвие в тело, перехватывая её в одну руку. Рухнув в снег, который тут же начал заваливаться за шиворот и проникать под одежду. Лезвие свистнула над головой, войдя в стоящий ствол ели. — Не удача. Снова. — Его голос прозвучал очень тоскливо со скукой. На правой руке у бывшего главаря не было двух пальцев: безымянного и указательного, но оружие держал крепко. Подскочив с земли, наёмник произвёл вертикальный взмах мечом снизу, целясь в локоть. Крепкая рука остановила его, схватив за кисть. — Не удачно. — Сириус хищно улыбнулся, ударив со всей силы головой. Ганзел пошатываясь удержал меч в руках, на лбу красовался огромный синяк. — Ещё стоишь? Хорошо. — Сумев вынуть оружие, опустил его лезвием в низ. — Я позабавился Ганзалис, а теперь пусть мои люди позабавятся с тобой. Положив секиру на плечо, развернулся подходя к ближайшей из лошадей. — Разберитесь с ним. Остальные за поводья и в лагерь. Шевелитесь! — Выдержав небольшую паузу, продолжил. — Знаешь, верный пёс. Мне нравилось быть вашим главой, но мой долг ждёт. — Заскочив на лошадь, он последний раз взглянул на него. — Жаль того парнишку, скорей всего он сгорел в том пожаре, как и твоя баба. — Ударив поводьями, лошадь поскакала рысью, следом за ним остальные, кроме оставшихся палачей.

— Выпотрошим и достанем все кости! — Проговорил кто-то из них.

— А меф его, отдайте мне. — Поговорил второй, с туповатым лицом. У всех было множество волдырей на коже, это было заметно по рукам. Голова кружилась, картинка плыла, показывая, что перед ним около пятнадцати или двадцати фанатиков.

— Как вас много. — Лишь проговорил наёмник, выравниваясь, грозно смотря на всех.

— Кажись этот башкой таво. — Засмеялся один из двадцати. — Стукнулся.

— Хватит трепаться, куры пернатые. Нападайте. — В глазах продолжало троиться и плыть. Удар был очень сильным, и нужно было оставить меч и уйти от него. Ганзел прикусил губу из-за свой опрометчивости, с той пошла струйка крови. Тройка напал с правого плеча, на что наёмник молниеносно взмахнул мечом, разрезая воздух. — Промазал. — Самый правый завёл булаву для удара, пока левые приближались. Он сделал резкий выпад, воткнул лезвие в горло до середины, следом из-за рта пошла кровь, булава рухнула в снег. Сделав полуоборот не вытаскивая меча, голова фанатика слетела с плеть, рухнув где-то рядом. — Одного нашёл. — Остальные чутка попятились, пока один из них не ударил по рыжему наёмнику мечом. — Чёрт. — Прикрывшись латным нарукавником, удар пришёл на него, прорезая метал и кожу с мышцами. — Упейся в своей крови. — Схватив рукоять крепче, пока не успели упасть первые капли его крови, лезвие меча вошло роно вертикально в голову, пробивая череп насквозь, следом вытащив лезвие струхнул. Глаза закатились назад, после чего тело рухнуло. — Значит вас, если не ошибаюсь около трёх осталась. — Перед глазами ещё стояла человек девять, но картинка постепенно соединялось, хоть уже во всю хотелось упасть на землю.

— Давайте. Что вы встали двое! Нападайте. — Они оглянулись на трусящего со страха фанатика. Лезвие ножа проскочила у его горла, кровь пошла фонтаном. — Кх… Почему… — Ещё трое упали, оставляя шестерых.

— Вы облегчили мне задачу. — Наёмник посмотрел на убитого. — Вы убили своего, из-за трусости. Не могу вас понять.

— А ты и не поймёшь человеческое отродье. — Выругался один из двух, готовясь нападать одновременно со вторым у которого был топор, но не успев добежать до рыжего наёмника. В одного из фанатиков прилетела стрела, прям в отверстие для глаз. Тело рухнула, второй панически начал осматривать округу, заметив в последний момент, летящую в него стрелу. Заслонившись плечом, вскрикнул, стараясь развернуться и сбежать, но остановился, почувствовав жуткую боль в области живота. Опустив глаза, увидел торчащее лезвие зубьями верх.

— Трусы умирают. — Проговорил наёмника, резко вытягивая меч, цепляя зубьями внутренние органы, рвя их словно дикое мясо. Фанатик вскликнул и рухнул в сугроб, лицом в низ. — Вот и всё. — Пошатываясь, он увидел фигуру, приближающуюся к нему. — Кто бы ты ни был, я тебе благодарен. Разобрать кто это был, наёмник не мог, перед ним стоял юноша в закрытом шлеме с пером, и гравировкой на плече в виде открытой книги и свечи по центру. — Вот же. — Но по пытавшись напасть, запутался в ногах, выронив меч, начал лететь лицом к земле, пока его не подхватил воин «Святого писания».

***

Тяжёлые шаги раздавались по каменной плитке в стенах храма. Жрица сидела на своём кресле, сосредоточив взгляд на содержимом книги. Раздался стук в дубовую дверь комнаты, женщина подняла глаза, взглянув на неё.

— Открыта. — Раздался скрип, в комнату вошла молодая послушница, тяжело дыша. — Что такое Сериэль? — Девушка перевела дыхание, набрала полную грудь воздуха.

— Там наездник из «Святого писания» а на нём раненый человек. — Жрица вздохнула, злобно захлопнула книги от недовольства. Она не могла дочитать второй том, произведения Некселья «Священный механизм судьбы». — Госпожа?