– Эльвира, что за анкетирование ты тут устроила?

Мачеха неожиданно смущается. Немного смущается и Сергей, но по другой причине. Невольно объясняет мачеха:

– Даночка, ты как-то чересчур вольно оделась…

– Всегда так одеваюсь, – натурально не понимаю, о чём они? Где-нибудь на пляже народ толпами в плавках и бикини ходит. Подумаешь, голые ноги! Но, подумав, ухожу надеть спортивные брюки.

Стоим с Сергеем у окна, разбираемся с фотоаппаратом. Учу его правильно делать настройки и нажимать спуск. Только кажется, что это просто.

– Неправильно нажимаешь. Ты жмёшь только сверху, усилие хоть и небольшое, но приводит аппарат в движение, кадр смазывается, – знаю, о чём говорю, у меня есть такие, – Жми одновременно с обеих сторон, сверху и снизу. То есть, не жми, а сжимай.

Мы всё время смотрим в видоискатель, что через зеркальную систему «смотрит» прямо через объектив. И можно заметить, как кадр чуть дёргается, если нажимать, как делал Сергей. Иногда слегка соприкасаемся головами, стоим-то близко. Серж становится тихим и сосредоточенным.

– В спорткомплексе естественного освещения нет, плюс телевик, так что снимать надо при полностью открытой диафрагме и максимальной выдержке, «30» или «60». Так Миша велел. А там что получится.

Сергей молча кивает.

Всё когда-нибудь кончается, вот и он уходит, притихший какой-то. Фотоаппарат забирать отказался.

– Там отдашь, а сразу после верну тебе. А то мало ли что…

Надо идти уроки делать, но тут мачеха берёт меня в оборот. Через пятнадцать минут не выдерживаю.

– Эльвира, ты чего? Мне всего четырнадцать, ты понимаешь, сколько у меня ещё парней будет, пока я замуж выйду?

– Первый-то всегда один.

Решительно ухожу в свою комнату. Какой ещё, нафиг, первый? Но она подала мне идею, есть надежда слегка остудить пыл своего кавалера.

5 мая, воскресенье, время 14:00

Спорткомплекс «Арена».

Трибун-то трибун! Тысячи на две мест, наверное. В середине поля у подножия трибун столик жюри, вокруг него суета. Мы уже готовы. Сергей мобилизовал больше двух десятков народу, сам выбрал точку для фотосъёмки. Моим фотоаппаратом, снабжённым могучим телевиком. У друзей разжился, приближает в три раза. Плёнку зарядили чёрно-белую, оказывается, такая ещё в ходу.

Мой класс почти в полном составе, сидят, галдят, как стая воробьёв. Поодаль наши учителя, больше половины здесь во главе с директором Леонидом Прокофьевичем. Представительный с красивой сединой дядечка. Ему что-то говорит завучиха Людмила Михайловна. Ещё раскидано по залу человек сорок из нашей школы, старшеклассников, в основном. Человек с полсотни не наших.

Группа поддержки от Сергея, разбитая на пятёрки, готова блокировать все четыре выхода. Никто не уйдёт без благословления!

К жюри неторопливо подходит импозантный мужчина. Шацкий вышел на сцену! Я поднимаюсь, подбрасываю левой рукой мяч вверх. Сигнал «Будьте готовы!» подан и принят. Все пятёрки пододвигаются чуть ближе к выходам, по одному начинают фланировать у входа.

Суета у столика жюри чуть замирает. А Супрунов-то беды не чует! Втолковывает что-то своим на противоположной трибуне. Мы сидим, там, где жюри. Беды не чувствует, где ж твоё звериное чутьё на опасность? Совсем страх потерял?

– Дмитрий Николаевич! Супрунов! Выводите команду на поле! В полном составе! – строгий голос председателя жюри доносится из мегафона.

Почувствовал? Я встаю, беру в левую руку мяч, подбрасываю вверх, ловлю и подбрасываю правой. Сигнал «Внимание! На исходную!» уходит и принимается. Мои пятёрки осторожно, по одному, стягиваются к выходам.

Супрунов – хитрая и скользкая сволочь, примерно так, – только последнее слово я добавляю от себя, – его характеризовал Валерий Васильевич. Так вот, он выводит только часть команды. Я их вообще не помню. Я так понимаю, это фасадный состав, так называемый первый. А те кобылы могучие считаются дублёрами. Выводить на игру можно кого угодно, право руководителя команды. Только кое-кто этим злоупотребляет.

На поле суета, потом заминка, снова суета. Подходит Шацкий, что-то с улыбкой втолковывает Супрунову. Тот тоже улыбается, кивает, но звать свою теневую банду не торопится. Фотограф, которого привёл Шацкий, наизготовку. А вот кинооператора с мощной аппаратурой на тележке Шацкий вывел рано, на мой взгляд. Я знаю, что говорит Шацкий, хоть и не дословно.

– Дмитрий Николаевич, так не пойдёт. Девочки принесли вам столько побед, а вы лишаете их заслуженной славы. Так нельзя! Мы такого просто не можем допустить…

Как раз оператор начинает работу. Девушки, скорее, это кентавры в облике девушек, якобы случайно отворачиваются, садятся боком, прячутся друг за друга. Оператор расстреливает их цинично и безжалостно. Получится или нет, у меня ещё Серж с телевиком есть. Он давно на них с десяток кадров отщёлкал.

Ты смотри-ка! Дожал всё-таки его Шацкий! Супрунов неохотно и через силу машет рукой. Девушки, явно недоумевая, спускаются на поле. Супрунов мешает их с остальными, Шацкий опять вмешивается, пользуясь поддержкой жюри. Шацкий вынуждает Супрунова сгруппировать всех по составам. Одна линия – первый состав, вторая линия – дублёры, эти самые лошади. Их бы в конюшню юлину пристроить. Тем же дублёрским составом, ха-ха-ха!