Шрифт:
И снова пришло лето …
***
Как и от кого узнала Регина о том, что можно неплохо подзаработать, если ездить на прополку лука, который сеяли корейцы, арендовавшие землю в близлежащем совхозе, она и сама не помнила. Но в одно июньское утро девушка стояла вместе со всеми у ДК и ждала автобус, нанимаемый корейцами для своих батраков.
Пожилой кореец недоуменно смотрел на Регину:
– Зачем приехала?
– Как зачем? Работать.
– Ты не сможешь.
– Смогу. Мне деньги нужны.
– Ну смотри сама, – кореец подвел девушку к краю поля, уходившего за горизонт, воткнул паку, отсчитал четыре ряда, воткнул вторую.
– Вот твои рядки. Пропалывать сорняк, лук дергать не вздумай, высчитаю.
И, еще раз взглянув на девушку, показал на малюсенькие, совершенно одинаковые растения:
– Вот это лук, а вот это сорняк. Начинай работать, если деньги нужны.
Регина посмотрела на согнувшиеся фигуры таких же, как и она, заробитчанок, взяла крохотную тяпочку и приступила …
Ближе к обеду девушка, приехавшая на поле в шортах и маечке, поняла, почему женщины одеты в блузы с длинными рукавами, в такие же длинные легкие юбки, почему лица, по самые брови, закрыты белыми платками.
Жесткое, яркое, сухое солнце Слобожанщины благодатно для лука, но сжигает и высушивает человека. Уже через несколько часов плечи и ноги Регины обгорели до багровости, начала кружиться голова, спину разламывало, крохотная тяпочка выпадала из рук.
Наконец-то дали сигнал к обеду. Девушка еле добрела до межевой посадки и рухнула под деревцем …
***
… Ангел обмахивал крыльями свою подопечную и все никак не мог привести ее в сознание. Девушка ничком лежала на Жемчужной тропе, казалось, жизнь никогда не вернется в это худощавое тело …
Но у Бога были другие планы, и, вскоре, ресницы Регины задрожали, она, открыв глаза, села и … увидела Ангела.
– Я не хотела! Я не хотела приходить! Я не знаю, как так получилось! Я не хочу больше никаких уроков! Я не выдержу… – девушка расплакалась.
– Почему ты такая упрямая? Почему не попросишь помощи у людей?
– Ты не знаешь. Ты не понимаешь …
– Да знаю я все, а вот понять не могу. Почему ты все держишь в себе? Почему никому не расскажешь? Почему не попросишь помощи?
– У кого просить? Бабушка и дед погибли в прошлом году, а мать не хочет меня ни понимать, ни просто слышать.
– Регина, а люди вокруг? Неужели в целом мире нет человека, которому ты могла бы довериться?
Регина замолчала, словно обдумывая слова Ангела, потом, словно решившись, сказала:
– Я не верю людям. Я их боюсь …
– Да чего же ты боишься?!
– Боюсь, что не поймут, высмеют, осудят …
Ангел захлопал крыльями от возмущения:
– Она таки вдолбила тебе в голову этот бред! Да какая разница, кто что подумает, кто что скажет?! Никто не знает тебя лучше тебя самой. Вот ты считаешь себя хорошим человеком?
– Наверное, хорошим … я не знаю …
Ангел горестно вздыхал и обмахивал крыльями багровые плечи девушки …
Прошло какое-то время, и снова Регина поняла, что пора уходить.
– До встречи, – она улыбнулась Ангелу и спрыгнула с тропы в перламутровый туман …
***
Старый кореец и несколько женщин хлопотали над Региной, брызгая в лицо водой и обмахивая газетами. Почти сразу звякнул колокол, возвещая окончание обеда. Регина попыталась подняться, но Старый кореец сказал:
– Тут сиди.
Взял ее тяпочку и пошел допалывать ее рядки.
Уже вечером, когда все сидели в посадке, ждали автобус и плату за труд, к Регине подошел Старый кореец, протянул ей десять рублей:
– Не приезжай завтра, ты не сможешь.
– Смогу, мне деньги нужны.
– Ну сама смотри. Только завтра дома полежи и плечи сметаной намажь, а там – как знаешь.
Вечером Регина положила первые заработанные деньги на стол, за которым собирались ужинать Анна и Толик.
Анна удивленно смотрела на дочь: