– Не только. Практически у всех что-нибудь было.

– И у тебя?

– И у меня.

– Неужели? Тогда покажи.

– Я не могу, – Умник потупился. – Они пропали.

– Вот как? – язвительно произнёс Стиг. – А с чего ты решил, что мои остались при мне?

– Я на это надеялся.

– Понятно…

– Вижу, ты мне не очень-то веришь, – вздохнул Умник.

– Только сейчас понял?

– Нет, уже давно. Просто не придумал, как тебя убедить. Твоё отличие от Быка ещё и в том, что ты не такой тупой.

– Чего-о? – в голосе Стига мелькнули угрожающие нотки.

– То есть… я хотел сказать – вообще не тупой! Не обижайся. Я просто расслабился из-за того, что ты больше не порываешься по каждому малейшему поводу расшибить мне голову.

– Иногда я бываю к этому близок, – с хмурой миной сообщил спортсмен.

– Понял-учёл, – ответил Умник, примирительно подняв раскрытую ладонь. – Что б ты понимал – я тоже не помню всего. У меня нет никаких воспоминаний о том, что было до тех событий, о которых я тебе говорю, а они продолжались не так уж и долго. Если я и вправду человек, то всему этому должно было предшествовать немало лет жизни.

– Если ты «и вправду человек»?

– Да. До этого я считал себя порождением сознания Первого. Да и сейчас не уверен.

– Вот как?..

– Именно. И, предупреждая твои возможные вопросы – я не знаю, кто мы и где мы, не знаю, как объяснить то, что произошло раньше, не знаю, почему ты этого не помнишь. Я вообще, в сущности, мало что знаю. И ещё меньше понимаю. Может, мы до сих пор в голове у Первого, а может, мы там никогда и не были.

– Притормози, – вмешался спортсмен. – Я вообще не догоняю, о чем ты.

– Ты в этом не одинок, – вздохнул брюнет.

После этих слов Умник начал казаться Стигу чуть менее подозрительным. По крайней мере, его слова звучат искренне, хоть и не несут особого смысла.

– А с чего ты так отрицаешь существование чудовищ и этих… сверхспособностей? – поинтересовался мужчина.

– Потому что это всё сказки, выдумки и фантастика. В нормальном мире такого не существует, – заявил Стиг, чувствуя себя глупо из-за того, что приходится объяснять такие очевидные вещи.

– Какая-то странная у тебя амнезия.

– Да, я потерял память. Но не свихнулся же! Есть вещи настолько очевидные, что ставить их под сомнение просто нелепо.

Умник слегка поник и негромко пробормотал:

– Почему-то твои слова вгоняют меня в печаль.

– Меня весь этот разговор вгоняет в печаль, – фыркнул Стиг, косясь в сторону выхода. – Ты уверен, что она заперта?

Он встал и подошёл к тяжёлой металлической двери.

– Уверен, – кивнул Умник. – Я дёргал её изо всех сил, тянул на себя, толкал. Пробовал даже отодвинуть, выбить и снять с петель. Всё без толку.

Что ж, нет причин ставить под сомнение слова собеседника. Но, как и любого нормального человека, Стига ведёт желание убедиться самостоятельно, чтобы успокоить плохо поддающееся контролю любопытство.

Положив ладонь на ручку, он слегка нажал на неё, готовясь упереться в неизбежный предел, навязанный запертым замком.

Щелчок.

Толстая металлическая дверь с лёгкостью приоткрывается вовнутрь помещения, не требуя никаких усилий со стороны спортсмена.

Легкий сквознячок ворвался в здание, обдав свежим дуновением двоих человек.

Поизучав остекленевшим взглядом дверь, Стиг очень медленно повернул голову к Умнику и уставился на него, как на крайне непривлекательный предмет мебели.

Сам мужчина посмотрел на него если не с восхищением, то как минимум с крайней степенью изумления.

– А у тебя точно не осталось сверхсилы? – на пониженном тоне поинтересовался Умник.

– У меня осталось только желание поскорее с тобой попрощаться, – напряжённо отчеканил Стиг.

– Лучше держаться вместе.

– Знаю, к сожалению… – страдальчески вздохнул спортсмен и с недовольством добавил, – Стрёмный ты, всё-таки.

В ответ на это брови мужчины подпрыгнули, вернув его лицу удивлённое выражение.

– Кое-что общее с Быком у тебя всё-таки есть, – заявил он.

– Это не то, что я хочу от тебя слышать, – отмахнулся Стиг. – Но раз мы можем идти дальше, то расскажи по пути всё, что помнишь. По порядку, чтобы я хоть что-то понял.

– Хорошо. Мне тоже не очень-то хочется, чтобы меня считали психом.

«Сомневаюсь, что в этом отношении что-то поменяется», – рассудил спортсмен.

Он потянул ручку на себя, но потом замер и снова оглянулся на Умника.