– А… а давай прогуляемся? По-моему, я провёл в этой палате целую вечность, – бодро предложил он, повернув голову в сторону раскрытой двери.

– Нет-нет, что ты? – запротестовала Фея. – Тебе пока не стоит выходить. Ты же только очнулся!

– Но я прекрасно себя чувствую. Мне хочется на свежий воздух.

– Я открою окно, и будет тебе много воздуха, – решительно заявила она, надавив ему на плечи и заставив сесть обратно на постель. – Нельзя так сходу пускаться во все тяжкие. Надо убедиться, что ты выздоровел.

Фея подошла к окну и ловким движением раскрыла обе створки, впустив в помещение свежий тёплый ветерок.

Её взгляд зацепился за оставленное на пороге постельное бельё. Девушка всё подобрала и прикрыла дверь. Подойдя к широкой белой тумбочке возле окна, она разложила смятую постель и принялась заново её складывать.

– Неужели у меня такая страшная болезнь… – буркнул Первый себе под нос, затем поднял взгляд на медсестру. – А чем я болею?

– Это тебе лучше доктор расскажет, – ответила Фея, не отрываясь от аккуратного сворачивания белья. – Я сообщу ему, и попозже он придёт.

Этот ответ озадачил юношу. Зачем всё перекладывать на доктора? Они же с ней друзья. Или медсестре запрещено говорить об этом, чтобы не расстраивать больного?

Нет, так ему определённо не нравится. В душе вспыхнула искорка протеста. Он поднялся с койки и направился в сторону двери.

– Думаю, от того, что я выйду и просто посижу на скамейке, ничего плохого не случится. А если и случится, то это ведь больница. Да и ты будешь рядом, – на ходу рассудил Первый.

– Стой! Да куда же ты? – раздался сзади тревожный и немного возмущённый оклик.

Он ощутил, как его поймали за руку. Оглянувшись, юноша заметил недовольный взгляд синих глаз, устремлённый на него. Первый уверенно посмотрел в ответ.

После нескольких секунд немой игры в гляделки Фея устало вздохнула и опустила глаза.

– Только проснулся, а уже буянит. Меня из-за тебя уволят, – пробубнила она. – Хорошо, куда ты хочешь пойти?

Сразу же почувствовав облегчение, Первый улыбнулся и пожал плечами.

– Да всё равно, только бы наружу.

– Ну нет уж, если решил идти, то изволь подумать, – с теплотой в голосе, но настойчиво парировала Фея.

– Да куда тут можно… – замялся он, рисуя в воображении предполагаемые места на территории больницы. – В аллею какую-нибудь.

– В аллею? Ну ладно, пойдём, – удовлетворённо кивнула медсестра и отпустила его руку.

Не уловив смысла этой дотошности, Первый мысленно отмахнулся и открыл дверь. Выйдя в коридор, он огляделся и сразу понял, что выглядит это место точно так же, как и в его иллюзорном мире. Ну, оно и неудивительно. Где-то же нужно было брать пример для воссоздания больницы в своей фантазии.

Двинувшись по коридору, Первый заметил впереди перекрёсток, а если смотреть ещё дальше, то можно разглядеть стеклянные двери, за которыми видны ступеньки. Всё, как и раньше.

Он услышал за спиной шаги, поняв, что Фея следует за ним. И тут его осенило. Оглянувшись, юноша спросил:

– А как долго я спал?

Она остановилась и взглянула на него с лёгким удивлением.

– Да уж немало, не сомневайся, – ответила медсестра. – А почему тебя это интересует?

– Как?.. – опешил Первый, недоуменно покосившись на неё. – По-моему, это вполне объяснимое любопытство. Разве нет?

На секунду он замялся, усомнившись в собственном понимании нормального и ненормального. Может, ему успели позабыться какие-то очевидные истины реального мира?

Нет, всё равно странно. Фея ничего ему толком не сообщила, не дала ни одного конкретного ответа. А ещё его смущает, что она ни капли не изумилась его амнезии. Это что, случается с каждым вторым? Или у него и раньше были провалы в памяти?

Кстати, о забытых вещах.

– А как меня зовут? – спрашивает юноша, внимательно посмотрев на собеседницу.

Уж от этого ответа он ей уклониться не даст. Как бы там ни было, а своё имя Первый просто обязан выяснить здесь и сейчас. Это позволит хотя бы на маленький шажок приблизиться к возвращению своего «Я».

Фея посмотрела на него с каким-то неопределённым выражением. На её лице лёгкая улыбка, но в глазах странное безразличие. Он готовился, в худшем случае, столкнуться с недовольством или даже раздражением, хоть ему и совсем не хочется портить такой светлый для них обоих момент.

Но вот, Первый смотрит ей в глаза и уже готов молиться, чтобы она на него накричала или даже обругала. Всё, что угодно, только не эта непонятная и уже откровенно жуткая пустота!