– Уже! – говорит он. – Однако вы быстро управились...

Я делаю удивленное лицо.

– Не понял.

– Я полагаю, вам передали мое сообщение. Десять минут назад я звонил по всем телефонам, которые...

Я прерываю его словоохотливость:

– Я заехал случайно. Что нового?

– Приходила девушка...

– Нянька?

– Да, она спрашивала вас. Я ей сказал, что вы у клиента и что...

– Ну и?..

– Она показалась мне расстроенной. Она сказала, что будет вас ждать на проспекте Мариво...

Я не даю Уктюпьежу закончить фразу. Прежде чем у него хватает соображения закрыть рот, я уже сижу за рулем своей машины. Хотя скорость в парке ограничена, я жму на газ до упора. Я едва не задавил пожилую даму, садовника и продавца газет на велосипеде. Последний обзывает меня словами, которые, хотя и имеют право находиться в словаре «Лярусс», в его устах принимают совершенно другой смысл. Я останавливаюсь. Он думает что я собираюсь набить ему морду, и отважно закатывает рукава.

– У вас есть «Киноальков»? – спрашиваю я его.

Ошалев от удивления, он спускает пары гнева через нос.

– Да...

– Давайте сюда!

Он лезет в свою сумку, привязанную к багажнику. Я сую ему белую монету и отъезжаю, не ожидая сдачи.

И кто же это делает динь-динь спустя мгновение у ворот Вопакюи? Это ваш красавчик Сан-Антонио!

Как и недавно, совсем недавно, мне открывает няня... Она уже одета иначе. На ней серое платье, открытое спереди и застегнутое сзади... Подобная одежда чудесно снимается при случае. Это напоминает вылущивание фасолевого стручка...

Она причесана под Жозефину (Жозефину, но не Жо Буйона, а Наполеона). Что же касается ее макияжа, то, если бы он был подписан Элен Рубинштейн, меня бы это не удивило.

Она встречает меня тем же словом, что и преподобный Уктюпьеж

– Уже!

– Вы видите, что я не сидел сложа руки. Я вернулся в контору сразу после вашего ухода... Вы хотели меня видеть?

На ее лице появляется легкая улыбка, которая прибавила бы ей смягчающих обстоятельств, если бы она застрелила чьего-нибудь мужа.

– Да...

– Могу я узнать...

Она окидывает меня плутоватым взглядом. Когда юная швейцарка начинает на вас так смотреть, это значит, что она думает о вещах, которые не имеют ничего общего с изучением роли ветряных мельниц в современном мире.

– Вы мне недавно сделали интересное предложение.

– Ночной Париж?

– Да.

– Но вы отказались...

– Потому что я должна была рано возвращаться, из-за Джими...

– Я считал, что горничная...

– Конечно, но она может остаться с ним лишь на несколько часов, так как она замужем и ее муж не хочет, чтобы она ночевала вне дома.

– А теперь ее старик отправился на военные сборы, предоставив супруге абсолютную свободу?

Она давится от смеха:

– О! Нет... Но у миссис Лавми появилась ностальгия по своему ребенку, и она только что за ним приехала. Я, следовательно, свободна до завтрашнего утра.

Я отдаюсь обычному в таких случаях порыву радости.

– Вот так удача! Вы, значит, на досуге обдумали мое предложение, милая моя швейцарочка, и решили, что, в сущности, я могу быть подходящим гидом?

– Точно...

– Итак, вы готовы сопровождать меня в большой прогулке по ночному Парижу?

– Да

В темноте подрагивает листва. Вечерний ветерок задорен и шаловлив. Внезапно я ощущаю себя счастливым, радостным, раскрепощенным, очарованным. А также, но никому об этом не говорите, я преисполняюсь гордости за самого себя. Но не добивайтесь, почему я все равно не скажу

– Вы не считаете, что вам пора сказать, как вас зовут?

– Эстелла!

– Потрясающе!

Не правда ли, забавно? Пару часов назад я задавал этот же самый вопрос другой девице, и реакция моя была такая же. Можно провести повтор...

В отношениях с женским полом, похоже, достаточно довести один номер до совершенства и можно его записывать на гибкую пластинку. В сущности, это как в кулинарном искусстве, одно и то же блюдо доставляет удовольствие многим людям.

– Мне остается лишь взять сумочку, и я ваша, – заявляет она, устремляясь по направлению к покоям Вопакюи

Я смотрю, как она удаляется – быстрая и легкая в туманных сумерках парка. В Мэзон-Лаффите сумерки нынешним вечером словно пронизаны золотистой пыльцой. Воздух пахнет осенью, и в нем ощущается волнующий запах гумуса, процесс образования которого идет полным ходом...