Открыла дверь, и едва успела зайти внутрь и захлопнуть ее обратно, как тут же услышала строгое папино:

— Накаталась? Только не надо говорить, что нынче в такси спорт-кары служат.

— Пап, — отозвалась я, понимая, что разговора не миновать. Даже с дивана любимого встал. Дело совсем плохо… — Я всё объясню…

Какая дешевая фраза мне полезла на ум. Будто бы я что-то криминальное действительно сделала.

— Очень бы хотелось услышать объяснения, — съязвил папочка и наклонил голову на бок, сузив холодные серые глаза. В такие моменты он кажется мне даже…опасным. Как его только мама терпит? — Это случайно не твой ли тренер, о котором ты нам с мамой не удосужилась рассказать?

О чё-ё-ёрт… Он и об этом узнал. Ну всё — копайте мне могилку. Не поминайте лихом.

— Да, — вздохнула я и ответила без дрожи в голосе. Ничего плохого я не сделала. — Это мой тренер. Камиль Наилевич Валиев. Мировая звезда, между прочим. Мне повезло, что я попала на занятия к нему.

— Прекрасно, — продолжал сверлить меня глазами отец. Казалось, еще одно неосторожное слово и он меня разорвёт просто. — Очень рад. Только почему он тебя возит на машине? Да еще на такой, какую на зарплату учителя не купить. Какой-то странный тренер.

— Откуда машина, я не знаю, — пожала я плечами. — Можешь спросить у него, может быть, он тебе сядет и расскажет. А вез он меня, потому что я допоздна засиделась у Ираиды Львновны. Против нее тоже что-то имеешь?

Ход конём. Ираиду даже папа любит. Может проверить, что я была у нее, если хочет. Но он по глазам видел, что не вру. Не папа, а сканер ходячий.

— Нет, не против, конечно, — остудил он немного пыл. — Но почему тебя повёз этот Камиль? Ему какое дело до тебя? У вас роман?

Неловкий и бестактный вопрос папы заставил щёки заалеть и подняться волне возмущения внутри меня.

— Что? Да как тебе такое в голову пришло? Он же…тренер.

— И что? В первую очередь, он — молодой еще мужик, а ты у нас девочка красивая. Что я, не понимаю, что ли, какие мысли у него могут быть насчет тебя? Тем более танцы и совместная работа могут сблизить. Поэтому я против того, чтобы на льду ты контактировала с мужчинами!

Стало еще более неловко. Как-то я не думала, что можно о нас с Камилем думать вот так. Для меня он самый честный и настоящий. Благородный. Он бы точно не думал так обо мне…

— Я не сама его выбрала, папа, — ответила ему. — Администрация комплекса нам дала его на замену Ираиды Львовны. Если хочешь знать, Камиль — её сын.

— А я в курсе, дочь, — сказал отец. — Ведь ты сама ничего не рассказываешь. Мне пришлось самому наведаться в комплекс, чтобы узнать, что на носу у тебя соревнования, на которые ты обещала мне не ездить, и что тебя тренирует молодой мужчина. Хоть бы он сын Ираиды Львовны, хоть бы принц Датский. Почему не рассказала?

— А как тебе рассказать, если ты все мне запрещаешь? — в глазах зазвенели слезы. — Я сразу догадалась, что ты будешь против тренера-мужчины. Но он же хороший!

Папа влезает в то, что мне слишком дорого. Это слишком моё. Только не соревнования. Только не тренировки с Камилем…

— Я хочу поехать на соревнования! Что здесь плохого, папа? Это «мама-ама-криминал» [1] , или что? Я не понимаю.

Папа нервно провел пятерней по волосам. Он всегда так делает, когда переживает. Перестал орать и сел на ручку дивана. Какое-то время смотрел на меня, потом ответил.

— Ты думаешь, я не знаю, что означает победа в соревнованиях? И зачем ты так туда рвешься?

Он спросил это без какого-либо нажима, но руки мои похолодели. Он догадался о моих намерениях… Впрочем, этого рано или поздно должно было случиться.

— Зачем? — спросила я, затаив дыхание.

— Победа в соревнованиях такого уровня — билет в карьеру профессионального спорта. Ты зря думаешь, что я дурачок и старпер, который забыл молодость и совсем ничего кругом не замечает. Ты хочешь бросить институт, если победишь?

Я опустила голову и молчала. Что тут скажешь? Да, хотела бросить…Папа посчитает теперь меня неблагодарной предательницей?

— Иди сюда, — позвал он вдруг меня и похлопал по дивану.

Не стала спорить и прошла к дивану. Села рядом и взглянула в ожидании снова на него.

— Что так смотришь? — спросил он. — Я не хочу быть врагом.

В ответ молчала. Не знаю, какие слова подобрать, и что он вообще сейчас от меня хочет и ждет.

— Не хочу быть врагом, — продолжил он. — Но я не готов позволить тебе просто сломать свое будущее. Это слишком важно для меня.

Я понимаю, о чем он говорит. Понимаю, но не принимаю.