Городишко стоял на возвышенности, потому щедро был обласкан ветрами со всех четырех сторон. На центральных улицах снега почти не было, его смело на обочины и вдоль домов. Это не так уж и плохо для нас. Я вернулся в комнату.

– Идем.

– Мы только сели… – запротестовала, было, Дара.

– Можете оставаться, – спокойно согласился я. – Так даже лучше. Твари сожрут вас и потеряют мой след.

Тяжело вздохнув, девчонка поднялась.

– Наденьте пакеты на ноги и старайтесь ступать только на асфальт, избегая контакта со снегом.

Мы знатно попетляли по брошенному городу и вышли из него с разных точек, затем группа снова собралась вместе. На горизонте виднелось странное коричневое пятно. Интересно, что там может быть?

Спину словно бы кольнул чей-то взгляд. Я обернулся, внимательно всматриваясь в оставленный за спиной город. Там лишь ветер гонял снег по пустым улочкам.

– Что там? – спросила Дара.

– Ничего. Скорее всего, показалось.

«Но это не точно», – мысленно добавил я.

День двенадцатый

Просторы Стикса

Минус шесть градусов по Цельсию

Несмотря на усталость до необычного объекта дошли быстро. Впереди оказалась земля. Самая настоящая, еще не занесенная снегом. Только вот она была какой-то мертвой что ли, словно никогда не видела дождей. Местами из почвы пробивались скальные породы. Такие выходы могли достигать в высоту лишь несколько метров, а иногда перерастали в холмы и целые горы. Здесь

– Это что за марсианская пустошь? – озвучила Дара вертевшийся у всех в голове вопрос.

Марсианская? Что-то знакомое. Мозг пытался ухватиться за всплывающую с глубин подсознания мысль, но все никак не мог. Такое обычно бывает со словом, которое вертится на языке, но вспомнить его не получается.

Александр лишь пожал плечами.

– Если информация о чем-то подобном и залетала когда-то ко мне в голову, то уже давно выветрилась.

Я подобрал причудливый камень, словно выточенный на станке. Интересно. Все окаменелости, не важно какого они размера, имели уникальную форму, совсем не похожую на ту сглаженную или обломанную, к которой все привыкли.

– Смотрите, вон тот каменюга на собаку похож, – сказала Дара.

– Действительно, – кивнул Александр.

– Не расслабляться. Потом пейзажами полюбуетесь. Давайте в цепь за мной. Саня, снова замыкающим будешь.

Я полез в гору. Требовалось подняться на возвышенность, чтобы осмотреться. Взбирался неспешно, дабы не слететь обратно. Тщательно выбирал, куда поставить ногу и за что ухватиться. Преодолев вершину, огляделся и присвистнул.

Впереди раскинулась долина, протянувшаяся с востока на запад. В самом её центре расположились несколько озер разной формы. Я припал к биноклю и долго сканировал местность на предмет чьего-нибудь присутствия, но каменистая почва надежно хранит тайну тех, кто по ней идет. Конечно, у этой медали две стороны.

Бинокль не самый мощный, и мне не удавалось разглядеть, что за большая красная клякса вдали. Это с равным успехом может быть как чьим-то багровым парашютом, так и гигантской лужей крови. Ладно, по ходу разберемся.

Я обвязал веревку вокруг грибообразного булыжника и скинул ее вниз, чтобы Даре с отцом было проще подняться. Саня держался молодцом, правда, только пока на него смотрела дочь, но стоило ей отвернуться, как он сдувался, становился бледной копией себя, горбился и вообще всячески изображал главного номинанта премии «Доходяга года».

В то время, как они взбирались, я смотрел на ледяную пустошь, не крадется ли кто по нашим следам. Ничего не обнаружил, но тревожное чувство не покидало меня, ведь всю дорогу досюда, приходилось ловить спиной чей-то колючий взгляд. Словно дротик прямо в лопатку метнули.

Если бы по следу шел элитник, то давно бы нас догнал, а твари поменьше гораздо тупее и легко бы себя выдали. Для Туретта, опять же, наш отряд великой опасности не представляет. Вот, поди разберись, паранойя это или невидимый преследователь.

– Эй, ты идешь? – окликнула меня Дара, они с отцом уже начали спуск.

– Угу, – кивнул я, поймал брошенную веревку, убрал ее в рюкзак и начал догонять спутников.

Казалось, до озер лишь пара километров, но путь занял несколько часов. В низине было значительно теплее, чем на заснеженных кластерах, и воздух пах совсем по-другому. Водоемы промерзли до самого дна. Лед в них оказался необычайно красив и испещрен узорами.

– Привал. – объявил я.

Дара тут же заскользила по гладкой словно на катке поверхности озера.