Шрифт:
— Как не твоё, Маш? Это Гущин принёс. Ты просто забыла! У тебя вещей много!
— Я не ношу джинсы этой марки. И мне такой покрой свитера не идёт. А вот на тебе — круто смотрится.
У меня в голове будто что-то щёлкнуло, и я принесла ботинки.
— Это твоё? — спросила я Машу.
— Нет. — Маша уже смеялась. — Вик, вы магазин ограбили?
— И туфли в офисе тоже не твои, — заключила я. — Я убью этого Гущина!
Не хватало мне еще и у него в должниках ходить!
Потом выяснилось, что моё и Машино лечение оплачивал Высоковский. Но на этом мои познания не закончилось. Оказывается, Высоковский меня сам уволил с завода, дав понять, что я работаю на него. Мне было грустно и радостно одновременно.
Как-то вечером, Маша уехала с Кристиной, а я уложила Инночку спать. И услышала, как мою дверь кто-то открывает. В голове родилось два варианта и, как оказалось, — оба неправильных. Первый: Маша вернулась, потому что забыла взять деньги или карточку. Второй: к нам лезет вор.
Я взяла швабру и стояла за шкафом, чтобы оглушить лазутчика. Но включился свет, и я увидела Гущина.
— А позвонить? А предупредить?
— Счастье заглядывает без предупреждения — на то оно и счастье! — ответил Сергей, разуваясь. — Поесть что-нибудь есть?
— Есть.
Сережа на меня подозрительно посмотрел.
— Не я готовила — Маша.
— Тогда давай!
Когда я накрыла на стол, выяснилось, что Гущин заходил сказать мне, что уволился с завода. Ну, и это.
— Вик, я теперь завидный жених, премию получил за криминальную статью с отличным сюжетом и фотографиями. Материал супер! — Гущин чмокнул пальчики, как будто про блюдо говорил, а не про свою писанину. — Так что я готов жениться.
— А я тут причём? Женись себе на здоровье!
А саму меня разбирал смех.
— Так ты согласна?
— Согласна.
Гущин стоял, как вкопанный, словно он робот, а я его нечаянно выключила. Через минуту он сказал:
— Это хорошо.
— Я тоже думаю, хорошо. Не всю же тебе жизнь свободным ходить.
— Ага. А ты не передумаешь?
Я, все прекрасно понимая, решила прикинутся дурочкой, и, заодно, отплатить ему той же монетой за все его предыдущие подколки.
— С чего я должна передумать?
Гущин побежал в коридор, принес куртку и достал из внутреннего кармана бумаги.
— Подписывай! Здесь я внёс пункт, что ты не будешь пить мартини.
Я (вроде как!) обомлела.
— Гущин! А какое отношение имею к твоей женитьбе я?
— Так я тебя спрашивал, согласна ты или нет?
— Я согласна, чтобы ты женился… Но не на мне! Да как я могу за тебя замуж выйти, когда вы все меня оставили одну почти на месяц?! Ни ты, ни девочки — вообще никто ко мне не пришел, и не навестил меня!
— Это ты скажи спасибо тому, кто такую охрану нанял.
Я задумалась.
— Высоковский?
— Я ментов только просил. А эти — никого, кроме сиделки и медперсонала к тебе не пускали, даже передачи не принимали.
Я ещё больше на Михаила разозлилась и стукнула со всей силы по столу, но не рассчитала.
— Ой!
— А ты думала — поймала лаптем удачу?! — Гущин засмеялся. — Вика, ты подумай сто раз — я не спешу. Я вообще ПОКА жениться не хотел.
Я засмеялась.
— По тебе видно. Чуть не поседел!
Эпилог
Прошла еще одна неделя после моего выхода из больницы. Уже и выписку получила из поликлиники, что можно выходить мне на работу. Я всё думала, куда мне выходить? На работу к Высоковскому мне не хотелось возвращаться. Я не понимала наших отношений, и главное, — его отношения ко мне. Меня злило, что за целую неделю, он ни разу мне не позвонил и не приехал навестить. Да и в больнице он всего раз проявил ко мне внимание. Я была обижена. Я твердила Маше, что не пойду к нему работать — пусть увольняет. Маша предложила мне быть няней Инночки и учить её рисовать. Мне эта работа не нравилась, а точнее: рисовать нравилось, а няней работать у подруги не хотелось. Но как временный вариант, я решила его рассмотреть.
Вечером, когда я уже дочитывала первый том Крестовского, Маша постучалась в мою комнату и передала мне трубку.
— Это тебя.
И на цыпочках, как будто у меня спит тройня, вышла. Я приложила трубку к уху.
— Да.
— Привет. Это я.
Отчего я сразу узнала, кто это? Сердце застучало так весело!
— Узнала, — выдохнула я.
— Как себя чувствуешь?
— Спасибо, вылечили.
— Вот и славно. Завтра на работе увидимся?
Ну, Маша! Зачем ему доложила?!