Над этими и другими странностями он всё время думал пока его вместе с остальной группой вёз сначала поезд, а затем и урал выделенный ближайшей В/Ч. Странностей в рапортах хватало — тут было и двукратное, а по некоторым позициям и трехкратное увеличение выпуска продукции (так например молока выдавалось аж на 237 % больше по сравнению с аналогичным периодом предыдущих пяти лет, так что районный молокозавод не всегда мог переработать такой объём молока, а по заготовке силоса на 467 % больше, только вот зачем им так много силоса?). Также было странно то что снизилось энергопотребление и упал расход ГСМ, а вот количество распахиваемых площадей выросло в два раза, при том что с центральных складов они получали стандартное количество посевного материала (и чем же они планировали засевать новые площади?). Информаторы, прежде чем перестать писать “сигналы с мест” сообщали о каких-то странных общественных собраниях, общественной работе, на которую ходят даже дети и строительстве какого-то гигантского подземного сооружения. Кстати эта информация было последнее, что сообщил основной информатор работавший в управлении перед тем как пропасть. Так же смущал тот факт, что по информации полученной со станции перехвата где-то в этом районе работала странная радиостанция. Она была достаточно мощной чтобы её работу засекала станция загоризонтного слежения. Сначала из-за странного принципа работы её вообще принимали за помехи. Но после того как эти помехи на протяжении длительного времени повторялись примерно в одно и то же время каждый день, но станции сделала полную запись эфира за день, и на осциллограмме были чётко видны пики каких-то зашифрованных сигналов. Пока над их расшифровкой работала служба Р первого управления, Михаилу почему-то казалось что эти сигналы как-то связаны с их заданием.

Прибыв в деревню Михаил только убедился в своих подозрениях, хоть всё выглядело как обычно — не самая большая деревня, жители которой поголовно работали в местном колхозе, что-то было не так.

Может то что все дома и заборы на единственных трёх улицах были покрашены свежей краской, и не просто покрашены, а как-то затейливо, с узорами, завитушками и орнаментами, хоть и палитра ограничивалась только красной, зелёной и белой красками. Сами улицы были отсыпаны утрамбованным гравием, с организованными водостоками и тротуарами — не деревня, а какая-то образцовая В/Ч, или показательное хозяйство из тех что любят демонстрировать первым секретарям. Но дело было не только в домах и улицах. Все люди встреченные ими были какими-то странными — совсем непохожими на советских людей. Все были одеты если не нарядно, то очень опрятно, в новые чистые и яркие вещи. Как будто собирались идти на танцы в клуб, но они в такой одежде работали и при этом улыбались. Все и всем.

Михаила, за всё время пока его группа шла по улице где их высадил УРАЛ(они бы доехали прямо к управе, но в начале деревни стоял знак запрета проезда и улицу перегораживал простенький, но массивный шлагбаум, возле которого впрочем никого не было), не покидало ощущение, что он попал в населённый пункт западной европы (где он был пару раз в служебной командировке) настолько всё было необычным. Необычным для граждан Советского Союза. Вот например, несколько встреченных ими детей, вместо того чтобы как это обычно происходит окружить их и начать задавать глупые вопросы, дети просто вежливо поздоровались и направились куда-то дальше по своим делам.

Придя к управе, они сразу прошли в кабинет председателя. Председателем оказался мужчина лет сорока, типичного колхозного вида — усатый, дородный и с бегающими глазами, типичной малоросской внешности. Во только, вместо того чтобы потеть и дрожать от страха как это обычно бывало с людьми которым лейтенант предъявлял своё удостоверение (что признаться грело его душу, позволяя наслаждаться властным ощущением), председатель, представившийся Копыто Иван Петровичем просто по-деловому поинтересовался целью их приезда.

Всю следующую ночь я пытался подключиться к сознанию бойца что предупредил меня о недопустимости нарушения границ запретной территории. Но то ли, то что я действовал без своей установки (её пришлось оставить в квартире так как она имела довольно габаритные размеры, и собой у меня был только её первый прототип, на котором я отрабатывал технологию. Он был из переделанного в радиопередатчик радиоприёмника, который имел совсем небольшую мощность), то ли, то что этот человек обладал качествами препятствующими моим потугам (местные называли такие качества сильной волей и твёрдым характером), а может всё дело было в том что я переживал, а то как там без меня идут дела в городе.

Так и не добившись результата я решил завтра предпринять более конкретные действия по работе над поставленной самому себе задачей.

Утром проделав все необходимые манипуляции и обязательную отработку, принялся за поиск необходимых компонентов. В принципе, несмотря на то что в деревне почти ничего из нужного мне не было, мне всё же удалось найти минимальное число заменителей.

Так что, спросив у родственников разрешения, занял весь чердак и не эксплуатировавшуюся часть амбара в котором мне было устроено спальное место. Из раздобытого мотка проволоки, бухты провода и ведра гвоздей соток я принялся сооружать довольно сложную конструкцию. Но эта конструкция была только каркасом, для того чтобы она превратилась в активную фазированную решётку мне нужна куча полупроводниковой техники. Взять которую в деревне было просто неоткуда. Но у меня была пачка простых карандашей, банка борной мази, несколько батареек и самое главное — моя голова.

Но, как показала практика, я немного переоценил свои силы. Только протягивание проволоки для основного несущего каркаса заняло у меня всё оставшееся время до ужина, и то я немного не успел закончить. Если продолжить в том же темпе, то окончание монтажа конструкции совпадёт с моим отъездом из деревни, поэтому мне необходим помощник. И кандидатура на эту должность напрашивается сама собой.

Порывшись в воспоминаниях реципиента, смог отыскать несколько сцен обычного времяпрепровождения местных обитателей. После последнего приёма пищи они, разделившись на группы по возрасту, полу или социальному положению, сидели на некой “завалинке” и общались употребляя семена местных растений.

Так что оставив пока монтаж антенны отправился бродить по деревне. Необходимого мне человека я обнаружил довольно быстро. Милка сидела на лавочке возле какой-то избы в окружении нескольких детей младшего школьного возраста и своих сверстников. Вся компания о чём-то негромко переговаривалась изредка раз рождаясь взрывами смеха. Увидев меня они принялись оживлённо перешёптываться, хитро поглядывая на девушку. Сама же Милка сидела с крайне независимым видом даже не поворачиваясь в мою сторону. В принципе сейчас не самый удачный момент для проведения разговора и вербовки очередного сторонника, но время не терпит, так что придётся действовать по жёсткому варианту.