Я не знала, что ответить на это заявление, поэтому промычала что-то нечленораздельное. В конце концов, я пьяна!

– Да, - продолжил Макс, - пусть подёргается, ему полезно. А то, такой спокойный, прям настоящий ариец.

Самойлова я знала значительно лучше, чем мой друг, поэтому в красках представила себе, что будет, если бывший муж начнёт «дергаться». Глеб был человеком спокойным и терпеливым. Но если уж его разозлить! Бой в Крыму, все в дыму, так можно было прокомментировать поведение Глеба в редкие моменты его злости. И если сегодня мы чем-то его задели, хотя положа руку на сердце, какое ему до нас могло быть дело, то мало нам не будет. Хотя если сразу не ворвался в ложу, то, скорее всего, на наши с Максом поцелуи ему наплевать.

– А давай, красота моя, для закрепления эффекта, - Макс притянул меня к себе и прижался губами.

– Он здесь?- выдохнула я в чужой рот.

– Не, - прошептал Макс, - расслабься, нет его.

Он слегка прикусил мою нижнюю губу, потом отстранился и заправил мне за ухо прядь волос.

– А знаешь, красота, ну его в черту, бывшего твоего. Давай просто целоваться.

Я подумала, а почему бы и нет?

И мы начали целоваться в ресторане и продолжили на улице. Кажется, я ощутила вспышку объектива. Мысль, что нас могут фотографировать пролетела мило сознания. Зато буйным цветом расцвела другая: как здорово целоваться с Максом. Пузырьки выпитого шампанского сделали мое тело легким и податливым, поцелуи Макса приятно кружили голову, настроение стремительно рвануло вверх. Я почувствовала себя молодой, желанной и беззаботной.

– Поехали ко мне, - предложила между поцелуями.

Не то, что бы мне сейчас хотелось секса, мне захотелось капельку безумия. А безумствовать лучше всего с проверенным партнером. Макс как раз таким и был.

Но он отодвинулся от меня и вздохнул.

– Красота моя, сейчас я провожу тебя домой, и ты ляжешь спать в свою постельку.

– Почему?
– протянула обиженно.

– Потому, - как маленькой, объяснил Макс, - что ты немножечко на нервах и немножечко пьяна. А ещё тебе по-женски обидно, что твой Ромео, вместо того, чтобы ревновать как положено, смылся и страдает в одиночестве. И тебе хочется ему отомстить, переспав со мной. Я бы с удовольствием остался, если бы не все эти обстоятельства. Так что ты спишь в своей кровати, я сплю в своей. А завтра мы встретимся, и, если ты не передумаешь, займемся отвязным сексом. Да?

Я послушном кивнула, признавая его правоту.

– К тому же, - продолжил Макс, - вдруг Самойлов все же явится с утра выяснять отношения? Для всех будет лучше, если он застанет тебя в постели одну. У меня съемка, не забывай. Мне лицо беречь надо.

Макс вызвал такси и отвёз меня домой. Стоя под тёплыми струями воды в душе, я думала о том, как мне повезло с Максом. А ещё о том, что Самойлов просто сволочь. И если ему все равно, то и мне тоже.

Уже лёжа в кровати, всполошилась: господи, что я делаю! Зачем опять пытаюсь влезть в отношения с Глебом? Понимаю ведь, что ничего хорошего у нас не получится. И все равно веду себя, как девчонка. Закрыла глаза и твёрдо сказала себе: он мне чужой человек.

ночь мне снился Самойлов. Он был сверху, снизу, сбоку. Везде и по-всякому. Мне снились его сильные руки, нежные губы и идеальный член. И все, что он вытворял со мной во сне своими руками, губами и членом, приводило меня в буйный восторг. Поэтому утром я проснулась совершенно мокрая и неудовлетворенная. С добрым утром, страна! Странным образом пузырьки шампанского, сделавшие меня вчера вечером лёгкой и беззаботной, трансформировались сегодня в головную боль и мучительную жажду. Я открыла глаза, страстно желая пить и трахаться. Хотелось лечь под куллер и пить, пить, пить. И выпить всю бутыль, все двадцать литров. А потом залезть в кровать и трахаться, трахаться, трахаться. Как кролики. И желательно с Глебом. Ноги отказывались меня держать, тело ломило от неудовлетворенного желания. В таком состоянии ехать на работу было невозможно. Пришлось заниматься самоудовлетворением. Оргазм помог сбросить напряжение. Холодный душ взбодрил тело. Крепкий горячий кофе вернул ясность мыслям.

машина осталась на стоянке у театра, поэтому на работу поехала на метро. Мне нравилось московское метро с его вычурными станциями, новыми цветными вагона и яркими экранами. И все было бы ничего, если бы на входе тетенька с доброжелательной улыбкой не раздавала газету. «Не читайте советских газет», - говорил профессор Преображенский. Увидев на первой полосе наше с Максом фото, полностью согласилась с профессором. Ничего не скажу, смотрелись мы здорово. Номинация «Поцелуй года». В вагоне эту проклятую газету держал каждый третий. Придя на работу, обнаружила этот мерзкий листок на самом видном месте магазина. Голову даю на отсечение, что девочки-консультанты прочитали статью от корки до корки и сейчас изнывали от любопытства. Ткнула пальцем в газету и скомандовала:

– Убрать немедленно!

По лицам сотрудников поняла, что они решили поумерить своё любопытство и отложить вопросы на потом. Но я все равно чувствовала их изучающие взгляды. Хотелось устроить всем разнос, но по работе у меня претензий не было, а взгляды к делу не пришьёшь. От греха подальше ушла в свой кабинет. Но и тут мне не было покоя. Сначала позвонила Зинка.

– О, - радостно начала она, - ты в курсе, что ваш поцелуй с Максом стал сенсацией?

– Это не поцелуй, - зачем-то возразила я.

– То есть его язык в твоём рту за поцелуй не считается?
– ехидно спросила заклятая подруга.

– Я была нетрезва, - попыталась я объяснить.

– Да это неважно. Сейчас тебя должно волновать другое.

– Что?
– мне стало интересно.

– Читают ли олигархи жёлтую прессу, - усмехнулась Зинка.
– Потому что, если читают, то я тебе не завидую. Правда, Максу я не завидую больше.

– Ты преувеличиваешь.

– Я помню взгляды Самойлова, которые он бросал на тебя на вечере. Так что поверь, я преуменьшаю.