– Садись в машину, - басит Самойлов в ухо, безжалостно вырывая меня из воспоминаний.

Сейчас его командирский тон вызывает во мне злость.

– Пусти, - дергаю руку в попытке освободиться.

Ага, сейчас.

– Пусти, мне больно.

Он отпускает моментально.

– Стася, садись в машину, - как неразумному ребенку повторяет Глеб.

Но я точно не собираюсь с ним никуда ехать.

– За что ты ударил Макса?

– За дело, - отвечает мне, - пожалуйста, давай поговорим позже.

– Позже?

– Садись в машину.

Последний раз из-за меня дрались в детском саду. Тогда я этим гордилась. Сейчас мне очень неприятно. Наверное, это неправильно. Наверное, женщине должно льстить, что мужчины соперничают из-за нее. Но мои мысли заняты тем, что Самойлов, с его богатырской силой, вполне мог покалечить Макса.

– Я никуда с тобой не поеду, - говорю, глядя ему в глаза.

Самойлов делает шаг назад и прикрывает глаза.

– Станислава, давай закончим эти выступления. Садись в машину.

– Выступления здесь устраиваешь ты! Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

Самойлов пристально смотрит на меня.

– Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек.

Я открываю рот, что бы подтвердить, что да, чужой. Но разве сейчас он мне чужой? Рот захлопывается сам собой. Но я слишком зла на Самойлова и беспокоюсь о Максе.

– Глеб, я не поеду. Извини.

– Вернешься к нему?
– невесело усмехается он.

Я не хочу отвечать на такой двусмысленный вопрос. Вернусь. К нему. Что бы удостовериться, что с Максом все в порядке. А еще в ложе осталась моя сумочка, а в ней ключи. Черт бы побрал мою привычку оставлять вещи, где попало.

– Ты его чуть не покалечил!
– Обвиняю я.

Мне не хочется уходить от Самойлова. И уезжать с ним не хочется, А еще больше не хочется, чтобы он думал, что я хочу вернуться к Максу.

– Ну не покалечил же, - резонно возражает Самойлов.
– Стася, поехали уже.

Если поеду с ним, дороги назад уже не будет, понимаю я отчетливо. Но я не готова вот так безоглядно бросаться в отношения с бывшим мужем.

Медленно обхожу Самойлова, отрицательно качаю головой.

– Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Самойлов молча продолжает смотреть мне в глаза. Я не хочу сейчас ничего решать. Я хочу убедиться, что он не покалечил Макса, забрать сумку и уехать.

– Хорошо.
– Наконец отвечает Самойлов.
– Если ты так решила, возвращайся.

Он садиться за руль и заводит двигатель. Поворачиваюсь к нему спиной и делаю несколько шагов в сторону ипподрома. Глупо врать самой себе - подсознательно я жду, что он меня окликнет. Вместо этого слышу звук отъезжающей машины. Делаю еще несколько шагов, поворачиваю голову назад. Успеваю заметить, как Самойлов выезжает с парковки. Что ж, это мое решение. Иду в сторону ипподрома.

Пока мы препирались с Глебом у машины, перерыв между заездами закончился. Большинство гостей разошлись по своим местам. В ложе меня ждут Зина и Макс. Он сидит, прижимая платок к лицу.

– Живой?
– интересуюсь я, устраиваясь в кресле.

Первый испуг за него прошел. Уж если совсем честно, то я успела заметить, как за долю секунды до соприкосновения своего пудового кулака с лицом Макса, Самойлов сдержал силу удара.

– Красота моя, - сверкает глазами Макс.
– Я все-таки мужчина. И, между прочим, тоже занимался спортом.

– Шахматами?
– ехидно интересуется Зина.

– Нет, - не менее ехидно отвечает ей Макс, - шашками.

– Ты занимался каратэ, - возражаю я, - это известно практически всей стране.

– Да, - говорит Макс, складывая в платок лед из ведерка для шампанского, - и именно это позволило мне практически избежать удара.

Его самодовольный тон заставляет Зину ухмыльнуться, а меня ехидно ответить:

– Именно это. А еще то, что Самойлов смягчил удар. Как опытный боец, ты не мог этого не заметить.

– И это тоже, - покладисто соглашается Макс.
– Рад, что ты вернулась. Честно говоря, я думал, что ты уехала с ним.

– Хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. И забрать свою сумку.

– Как видишь, я жив. И даже успел отшить парочку особо настойчивых репортеров, пытавшихся взять у меня интервью прямо на месте происшествия.

На миг представила себе заголовки завтрашней желтой прессы.

– Макс, что это было?

– О чем ты, красота моя?

– Просто интересуюсь, что за цирк ты устроил.