– Стася!
– слышу за спиной.

Все-таки я до последнего надеялась избежать этой встречи.

– Нам нужно поговорить, - Глеб явно не собирается отпускать меня.

Киваю в ответ. Слушаю Глеба и понимаю, что его слова уже ничего не изменят. Да и дело не в нем.

– Клянусь, я бы честно тебе все объяснил, - заканчивает свой монолог Глеб.

– Я понимаю. Я все понимаю, не такая уж я курица безмозглая.

Как ему объяснить, что дело не в нем и не в серьгах, которые я нашла? И даже не в ревности, потому что я не ревную. Он мне повода никакого не давал. Ну, купил он серьги и купил, бог с ними. Все дело во мне, в моей первой реакции на эту находку. Я становлюсь другой! И эта другая вызывает у меня омерзение. Я не хочу терять себя. Даже ради Глеба.

Я пытаюсь ему объяснить, но он не понимает. Это действительно нельзя понять, пока не почувствуешь на себе. Глеб уговаривает остаться, но я точно знаю, что ни за что не останусь. Мой инстинкт самосохранения гонит меня прочь от Глеба. А он не дает мне уйти.

– Ты хочешь быть со мной?
– задает Глеб самый важный вопрос.

– Нет, - я смотрю ему в глаза и понимаю, что говорю правду.
– Я не хочу быть с тобой!

Он отпускает мгновенно. Я разворачиваюсь и иду на паспортный контроль, чувствуя как на глаза наворачиваются непрошенные, глупые слезы.

Вопреки всему на паспортном контроле нет очереди. И это хорошо. Мне не придется ждать, ощущая каждой клеточкой своего тела горящий взгляд Самойлова. Подхожу к окошку и протягиваю паспорт. И вдруг слышу крик:

– Я досчитаю до пятидесяти!

И услужливая память мгновенно возвращает меня на много лет назад. Я сижу на диване в обнимку с мужем, и мы смотрим "Девять с половиной недель".

– Как ты думаешь, - интересуется Глеб, - она вернется?

А я совершенно точно знаю, что главная героиня уходит навсегда. Так бывает, любовь еще жива, а отношения уже исчерпали себя. И не приносят радости, только горечь и муку. Умом я это понимаю, а глупое, романтическое сердце хочет надеяться, что все еще будет хорошо.

– А как же любовь?
– продолжает допытываться Глеб.

– Любовь это еще не вся жизнь.

– Я досчитаю до пятидесяти, и ты вернешься!
– кричит Глеб.

А чиновник уже протягивает мне паспорт с печатью. На секунду замираю, испытывая острое, ни с чем не сравнимое желание развернуться и кинуться к Глебу. Глупое сердце шепчет мне, что все еще можно наладить, стоит только потерпеть немного. Но я взрослая женщина, я знаю, что ничего уже нельзя исправить. Наша с Глебом Самойловым сказка закончилась. Давно, еще семь лет назад в магазине женского белья. Забираю свой паспорт и делаю шаг в сторону двери.

Автоматические ворота распахиваются передо мной. Один шаг. Мне остался всего один шаг, который навсегда поставит точку в наших отношениях. И я делаю этот шаг. Ворота бесшумно закрываются за мной, но я успеваю услышать:

– Раз!

Куала-Лумпур встретил меня пасмурным небом, почти стопроцентной влажностью и тридцатиградусной жарой. Впрочем, это было ожидаемо - такая погода стоит здесь круглый год.

Я ждала в очереди на паспортный контроль, раздумывая о том, чем бы заняться. Рюкзак нужно бросить в гостинице и пойти гулять, - сказала сама себе. С замиранием сердца включила мобильный. Больше всего я боялась, что сейчас на меня обрушится град сообщений от Глеба, и то состояние спокойствия, которого мне удалось достичь, гуляя по вечернему Стамбулу - там у меня была восьмичасовая стыковка, исчезнет, словно его и не было. Но вопреки моим опасениям, телефон пиликнул сообщением о том, как рад оператор видеть меня в Малайзии, просьбой Макса позвонить, когда приземлюсь и замолчал. Видимо, Глеб тоже принял свое решение.

Шестичасовой пешей прогулки по Стамбулу хватило на то, что бы успокоится и привести мысли в порядок. Я не сомневалась в правильности своего решения, выбросила из головы всякий вздор, типа "сердцу не прикажешь" и решила идти дальше, не оглядываясь на прошлое.

Нет, мое сердце не перестало шептать мне о том, что все еще может быть хорошо. Нужно только позвонить. Один звонок - и Глеб прилетит ко мне. Ворвется в мою жизнь, как ураган. Закружит в объятьях, затуманит голову нежными словами, зацелует своими фантастическими поцелуями. Ведь это так просто - быть вместе с тем, кого любишь. А что потом?
– спрашивала я свое сердце. Когда закончатся объятия, слова и поцелуи? Хорошо, пусть не закончатся совсем. Пусть только прервутся ненадолго. Ведь жизнь это не только любовь, страсть и секс. Сердце не знало, что ответить. Оно растеряно замолкало, подыскивая нужные слова. И тогда включался мозг. И говорил о том, что рано или поздно, но ситуация повториться. Нет, может мне "повезет", и Глеб мне не изменит. Но, как оказалось, достаточно только подозрения.

Кто-то скажет: "Подумаешь, велика проблема. Ради любви можно и потерпеть". Кто-то скажет: "Нужно доверять любимому". Кто-то скажет: "Совсем зажралась. Есть у тебя мужчина - любящий, состоятельный и состоявшийся. Живи и радуйся".

А я отчетливо вижу, что нет у нас с Глебом будущего. Есть волшебное прошлое, где любовь, семья и одно счастье на двоих. Прошлое, которое мы очень хотели вернуть. Есть настоящее, в котором боль от разлуки так сильна, что рука тянется к телефону - позвонить, запричитать в трубку: прилетай, жду, люблю. А будущего нет. Но ведь жизнь на этом не закончена!

– Прошу прощения, - слышу за спиной, - вы не подскажете, как доехать до района Букит Бинтанг?

Вопрос был задан на английском, скорее, даже на американском.

Поворачиваюсь и с интересом смотрю на задавшего вопрос мужчину. Высокий, с хорошей спортивной фигурой брюнет примерно моих лет, может немного постарше.

– Вы американец?
– интересуюсь у него.

– Нет, - улыбка у него замечательная, - я русский.

– Надо же, у вас очень яркий американский акцент.

– Я много лет живу в Бостоне, преподаю в институте, - поясняет он.
– Майкл. Вернее, Михаил.