– Здесь все? – спросил он хриплым голосом, убирая деньги в карман потертых старых джинсов.

– Да. Надеюсь, вы исчезните на время, там хватит, чтобы долгое время ни в чем не нуждаться.

– Это не ваше дело, – его голос срывался на хрипы, такое ощущение, что еще немного, и он исчезнет вовсе. Мел непроизвольно сжалась, этот человек был опасен, она это чувствовала, но не могла это знать наверняка.

– Не стоит так, мы можем быть еще друг другу полезны, – мило ответила Анна.

– До свидания, мэм, – он развернулся и быстрыми шагами, засунув руки в карманы, спустился вниз по пригорку и скрылся из виду.

«О, нет, хватит!» - подумала Мел, но ничего не смогла поделать, она опять куда-то перемещалась, ее тошнило, голова кружилась, и вот она оказалась каким-то чудесным образом в комнате Катарины.

Сестра лежала на своей огромной кровати и выглядела на ней жалкой и маленькой. Лицо ее было бледным, и было видно, как ей тяжело давался каждый вдох и выдох. Увидев ее, она никак не прореагировала, а только отвела глаза. Рядом с ней стоял старичок небольшого роста в белом халате и смотрел на приближающуюся Мел.

– Оставьте нас, доктор! – повелительно произнесла Мел не своим голосом.

– Но миссис Фланаган, мистер Эдвард…

– Я знаю о его распоряжениях. Но в данный момент главная здесь я! – она мило улыбнулась. – Я просто хочу побыть с ней немного.

Доктор посмотрел на ее сестру, но та по-прежнему смотрела в окно, игнорируя свою гостью.

– Я тебе кое-что принесла, – она была самой добротой…Мел посмотрела на свои руки, в них было зажато молоко и хлопья в небольшом пакете.

– У вас есть пара минут, не больше, – строго сказал врач и мелкими шажками направился к выходу. Мел посмотрела вслед врачу, тот оглянулся на нее, строго посмотрел на принесенные ею продукты, потом ей в глаза и добавил, прежде чем выйти: - Мисс Катарина, не советовал бы вам злоупотреблять хлопьями.

В комнате был свежий холодный воздух, будто минуту назад здесь были открыты окна, за которыми сейчас господствовал сильный ветер, завывая время от времени. День клонился к вечеру, и небо было окрашено в ярко-красный цвет, предвещая скорую грозу.

– Я слышала, тебе стало лучше? – Мел направилась к кровати, прерывая поселившуюся здесь тишину стуком высоких тонких каблучков. – Я рада этому. Скоро твой отец вернется, он, как и я, будет счастлив этому.

Катарина никак не реагировала, будто и не слышала мачеху, только ее маленькие тонкие ручки схватились за одеяло, натягивая его выше. Волосы были влажными и обрамляли красивое лицо с большими карими глазами.

– Если не желаешь, можешь со мной не разговаривать. Просто вот, – она протянула ей стакан молока, которым наполнила стакан с прикроватной тумбочки. – Ты так сильно отощала, тебе просто необходимо поправляться. Выпей.

– Спасибо, я не хочу.

– Прояви наконец-таки ко мне уважение, ведь мы так давно не виделись, в последнее время меня не допускали к тебе. – Анна улыбнулась, и Мел поняла, что если бы она ее плохо знала, подумала бы, что эта женщина просто мать Тереза, а маленькая высокомерная девчонка просто набивает себе цену.

– Спасибо, но у меня нет аппетита, – повторила Катарина более твердо и посмотрела на нее. Мел окутала внутренняя дрожь. Глаза сестры были настолько пусты и равнодушны и выдавали в ней глубокое смирение. Но, тем не менее, Мел была рада, что сестра стояла на своем и не соглашалась.

– Выпей чертово молоко! – не выдержав, прошипела Анна, все ближе поднося стакан девушке.

Катарина резко выставила руку вперед, и белая жидкость пролилась на постель. Анна медленно поднялась, взяла полотенце, лежащее на софе, и начала промокать пятна.

– Ну что ж, хорошо. Извини, я не хотела, чтобы так вышло.
– Она брезгливо положила полотенце на место и посмотрела на падчерицу.
– Знаешь, жалко, что мы с тобой так и не подружились. Но я все же делаю хоть что-то для этого.

Затем она засмеялась, присев на кровать рядом с Катариной, положа свои руки с тонкими запястьями, увешанные золотыми браслетами, на колени.

– Почему вы смеетесь? – тихо спросила Катарина, ей было трудно говорить, это было видно невооруженным взглядом.

– Даже я прилагаю все усилия, чтобы стать тебе, если не матерью, то хотя бы подругой, пытаюсь уделять тебе внимание, навещать. А что же до твоей родной сестры? Она, наверное, и не вспоминает о тебе. – Мел заметила, как сжалась сестра после этих слов, и она готова была придушить эту гадюку.

– У меня уже есть мать.

– Была, если сказать точнее, – как бы невзначай добавила блондинка.

– Уходите.

– Да, действительно, мне пора. Зайду в другой раз, когда ты будешь в духе. – Затем она встала, поправила свой шелковый брючный костюм изумрудного цвета, взяла молоко, оставшееся в бутылке, и направилась к выходу.