– Что?!

– Ничего. Дыши глубже, я тебе его адрес оставлю, ну мало ли чего.

– Я передумала чтобы в шесть была дома, еще шашлычка тебе оставим, сегодня Тихомировы к нам.

– Вам не говорили, что столько мяса есть вредно? Это же приводит к раку.

– Я раньше умру от вашего занудства.

Прежде чем отправиться к Саше домой, я зашла в гипермаркет. Рисование-это конечно хорошо, но дальше этого не продвинется, если я не добавлю что-то новое. Поэтому я приготовлю ему вкусный обед, как говорится сытый мужчина-довольный мужчина. А спагетти карбонара мне в этом помогут. Закидываю все необходимое в корзинку, кидаю еще несколько нужных атрибутов в подарок для хозяина дома и направляюсь в путь.

– Машенька, какая ты красивая сегодня. Проходи давай, - подаю Саше два пакета, а сама снимаю с себя пиджак.

– На будущее, не называйте меня так. Машенька у меня ассоциируется исключительно со средством от клопов и тараканов.

– Договорились, просто Маша. Ты какая-то сегодня другая. Лифчик надела что ли?
– спокойно, не подавай вид, что тебя это задело, Стрельникова.

– Это намек, что у меня вдруг появилась грудь или то, что она раньше висела?

– Точно не второе. Скорее первое. Ты так себя утягивала, что твоя двоечка становилась однерочкой, а сейчас полноценная двушка, да?
– пропускаю мимо этот вопрос, ибо закончится это нехорошо.

– Откройте пакетит, который слева, он лично для вас. Сашенька, слева это вот эта рука. А второй пакет уже можно отдать мне.

– Я к этому и потянулся вообще-то.

– Да, я так и поняла, - Саша заглядывает в пакет и удивленно на меня смотрит.

– Мыло, крем для рук?!

– Да. Мыло, чтобы вы и ваши руки вкусно пахли, ну как нравится мне, а крем сами понимаете, чтобы ваши руки стали гладкими.

– А на кой хрен мне упаковка тряпок и жидкость для мытья стекол?

– Это чтобы оттирать стол от пальцев вашей грязнули, ну Катюши в смысле. В общем принесла все, что понадобится в хозяйстве и для хозяина, то есть для вас.

– Ой, Маша, оторвут тебе когда-нибудь голову и ведь никого не окажется рядом.

– Уверены, Александр Вадимович, что никого не окажется рядом?

– Проходи уже в гостиную, язва. Ты однозначно полностью вылечилась.

– Так у меня же папа врач, грех не вылечиться. Вы обедали уже?

– Маша, сейчас без пятнадцати два, а встал я в двенадцать. Конечно же я не обедал.

– В двенадцать?!

– Да.

– И ничего не ели?

– Чашка кофе с сахаром.

– Да…. Тяжело нам придется, ну ничего отучим.

– Что?

– Ничего. Говорю, что сегодня я вам готовлю обед, ну и не только вам. Итальянскую кухню любите?

– Люблю.

– Тогда я начинаю готовить, мы быстро поедим, и я продолжу рисовать, договорились?

– Ты удивишься, но я за.

Вот уж не думал, что наблюдать за ней будет так приятно. Невооружённым взглядом видно, что девчонка готовит не впервые. Я бы сказал профессионально готовит, ощущение, что кухня ее стихия. Прекрасный вид, прям глаз радуется от такой картины, а без этой дебильной повязки Машка просто красотка. Одно напрягает-разоделась для меня. Не хочу ее рассматривать как возможный сексуальный объект, парня ей надо и лучше ее возраста. И вообще, что я делаю, на хрен позвал ее сегодня? И зачем давать ложную надежду девчонке? Краснов, ты придурок. Хотя с другой стороны, я что не трахал семнадцатилетних? И пятнадцатилетние были, правда и мне было шестнадцать.

– Вы слишком много думаете, Саша.

– Какая ты наблюдательная. Кто тебя научил готовить?

– Ксюша, моя...

– Мачеха. Я запомнил. Ты удивишься, но иногда мужчины слушают то, что им говорят женщины.

– Рада за вас. Только я не женщина.

– А кто мне тут втирал про шестерых парней, с четырьмя из которых ты спала?

– Это другое.

Я не знаю, что мной движет и зачем я это делаю, но ноги сами меня несут прямиком к Маше. Ставлю руки на кухонную стойку и смотрю прямо ей в лицо. На секунды она теряется и не знает, что делать. А я смотрю в ее глаза, обрамленные длинными ресничками, и впервые замечаю их серо-голубой цвет. Красивые, как впрочем и сама, хотя раньше так не думал. Сам себе усмехаюсь, еще чуть-чуть и девчонка реально будет иметь ораву парней.

– Маш, - томно тяну ее имя.
– А ты во сколько девственности лишилась?
– бедная Машка сглатывает, но стойко выдает ответ.

– В шестнадцать.

– И за два года перебрала столько парней? Ай-ай-ай.

– Матери Джульетты было двадцать восемь лет, а самой глупой суециднице было четырнадцать, то есть мать Джульетты уже вовсю зажигала в тринадцать. Вот это рано, - пару секунд и я откровенно заливаюсь смехом.

– Что не так?
– возмущенно спрашивает Маша.

– Да, ничего. Смешная ты просто. Тогда трахались уже в одиннадцать и то, только потому, что долго не жили. Ладно, Маш, хватит мне заливать, мы же оба знаем, что у тебя не было шестеро парней. Максимум один, и то какой-нибудь ушлепок на выпускном, ты напилась, и он тебя впервые поимел в туалете ресторана, ну или где вы там были?

Конец ознакомительного фрагмента.