– Ну что, просто Мария, как мне садиться.

– Присаживайтесь полубоком, держите свою сигарету и делайте, что хотите, главное сильно не вертитесь.

Делаю точно так, как сказала девчонка. Если честно все это немного забавляет, по крайней мере никакого негатива я не испытываю, а это главное. Вот она берет карандаш и что-то там малюет. Вообще выглядит малявка очень сосредоточенно, никакого намека на флирт с ее стороны не наблюдается, кажется, она даже хмурит брови, когда что-то получается не так, как задумывалось.

Настенные часы показывают, что я сижу ровно час, кажется, что у меня даже задница затекла, а девчонка все молчит и реально меня рисует. Кажется, я даже разочарован, это что же получается, она меня реально пришла только рисовать? И все? Нет, ну так даже неинтересно.

– Почему именно такая поза, Маша? И одно полотенце? Тебе не кажется, что для семнадцатилетней девушки это слишком?

– Я привыкла видеть полуобнаженные картины, для меня это не новость, хотя с живыми людьми несколько сложнее.

– Привыкла? Ты срисовываешь голых людей с фото?

– Почти. Это делаю не я, а моя мачеха Ксюша. Последние пять лет она специализируется на картинах с эротическим уклоном, ну попы там и то, что спереди, но прикрыто. Но попы почти не прикрывает. Заранее говорю, это красиво и не пошло, у нее даже есть своя выставка и сайт, могу показать.

– А твой отец знает, что ты тоже рисуешь такие картины?

– Боже упаси, он и про Ксюшу не знает. И я не рисую такие картины, просто восхищаюсь ее талантом, ну и иногда что-то подрисовываю. Вот вас захотелось нарисовать именно таким.

– Слушай, а ты что приставать ко мне не собираешься?
– девчонка поднимает на меня удивленные глаза и впервые не знает, что ответить.

– А что, надо?

– Я уже как час сижу, а ты даже не флиртуешь со мной, честно говоря мне становится скучно. Только не говори, что ты пришла сюда меня просто рисовать, я же видел, как ты на меня смотрела. Как минимум я тебе понравился, но думаю ты влюбилась.

Девчонка достает из волос карандаш, распускает волосы и медленным шагом подходит ко мне.

– Александр не Геракл, вы сейчас выдаете то, что хотели бы увидеть, но боитесь себе в этом признаться. Знаете, какой у меня рост? Не знаете, я скажу: метр шестьдесят четыре и во мне примерно пятьдесят килограмм. Так вот, с такой соплей как я, вы, примерно восьмидесятикилограммовый мужик под два метра ростом справились бы на раз два. Скрутили бы, пригрозили и через пять секунд я бы вам вернула ваш паспорт. Вы же этого даже не пытались сделать. Из всего этого я делаю вывод, что это Я ВАМ НРАВЛЮСЬ. Но так как, видимо, с юности или младенчества вы были лишены любви во всех ее проявлениях, вы просто не знаете, как сказать, что я вам нравлюсь. А с учётом того, что меня нельзя просто так завалить в койку, ибо я пока несовершеннолетняя, вы ведете себя именно так, то есть равнодушно и отстраненно. На самом же деле, пока я вас рисовала целый час, вы стопроцентно думали обо мне, а не о вашей грязнуле. И руку даю на отсечение, что вы думали не о том, как меня выгнать, а о том, что же будет дальше. В общем, в глубине души это все вам нравится, ну или по крайней мере для вас это ново и несомненно привлекает. У вас на щеке какая-то точка, я уберу, - девчонка подносит палец к моему лицу, легонько проводит и вещает.

– Это родинка, оказывается.

– Неужели?

– В самом деле, - нет, ну так меня еще никто не хлестал словами, это прям нокаут. Сижу и не могу поверить в то, что какая-то сопля меня откровенно уела.

– Закройте рот.

– Что?

– Рот говорю закройте. Вам не идет.

– Лапочка, ты не перебарщивай. Терпеть не могу наглых девок, - девчонка разворачивается и идет к мольберту. Снова берет карандаш и начинает рисовать.

– Я могу быть какой угодной, но точно не наглой. Да, возможно, я своеобразная и с определенным видом изюминки, но не наглая.

– Ой, не могу, смешная, ты. Своеобразная, хорошо сохранившаяся девочка Маша с определенным видом изюминки, кому скажи, не поверят. Ладно, малая, отдохни пять минут. У меня перекур.

– Можете курить здесь, я потерплю.

– Я в туалет иду, девочка с изюминкой.

– Ой, простите. Не забудьте вымыть руки, унитаз одно из самых грязных мест, - подхожу прямиком к нахалке настолько близко, что на миг она теряется и сглатывает.

– Ты может еще убраться у меня в доме хочешь?

– Рановато еще, мы не настолько близки с вами.

– Да, ты права, что-то в тебе определённо есть. Ты меня забавляешь.

– Вы кажется хотели в туалет.

– Не волнуйся, я терпеливый.

– А это вы зря. Терпеть долго-вредно.

– Я учту. Бант у тебя на башке просто суперский.

– Спасибо, но это не бант, а повязка.

– Классная повязка и так тебе идет, просто красота.

– Мне кажется или вы это говорите с сарказмом?

– Не знаю, не знаю, пойду все-таки в туалет, а то терпеть же вредно. Не скучай.