– Хорошо. Если что, я на связи. Ты только не уезжай, мой подарок через минут десять будет.

– Завтра подаришь.

– Нет, он понадобится тебе сегодня, - настаивает Анжела, идя за мной, вплоть до моего кабинета.

– Десять минут.

На самом деле эти десять минут я и так собирался провести здесь. Помимо ненормального желания выбрать и купить цветы лично, была еще более ненормальная прихоть – посмотреть камеры. Еще один раз и дальше только… иногда. Да и то, если Соня не будет брать трубку.

Ну вот как тут может быть «иногда», когда видишь такое почти что вживую. Почти. Потому что в живую при мне Соня уж точно не будет беззаботно кривляться в телефон с полотенцем на голове. Только я подумал, что она, наверняка, ничего не ела весь день, как она демонстративно поднесла зефир ко рту и, наставив камеру на себя и кошку, лежащую аккурат около нее на кровати, снова начала дурачиться в телефон, томно поедая сладость. Улыбаюсь как придурок, наблюдая за этой картиной. Не знаю, что меня больше удивляет, то, что она замотана в полотенце, но с накрашенными ярко-розовыми губами или то, что четвероногая лежит около нее, никак не выказывая сопротивления или агрессию. Более того, выглядит дружелюбно.

– София Бестужева… ммм, нет, Алмазова лучше, - четко произносит Соня в телефон.

Пионы? Да хрен там. Надо купить шипастые розы, чтобы ими отхлестать ее задницу, дабы навсегда стереть из памяти эту чертову фамилию.

– Нет. Алмазова уже была. Будет Бестужева. Выкусишь ты у меня, Марта, вот увидишь. Я еще окажусь на обложке журнала, - опять двадцать пять!
– Правда, Маша?
– переводит взгляд на Мари.
– Можешь не отвечать – я и так знаю, что там окажусь. Папа твой постарается по моей просьбе. Будет брыкаться – покажем ему грудь. Да не бойся, - тянется рукой к кошке, теребя ее под шеей. Что ты, мать твою, делаешь?! Ведь без руки же останешься.
– Я свою покажу. Ну это уж если припрет. Вообще, она у меня красивая. Многие завидовали моей груди. И ногам, - уже с совершенно другой интонацией заключает Соня, откидываясь спиной на кровать.
– Осталось только все это вернуть. Хотя сиськи почти все же на месте, - резко меняясь в лице, смеясь, бросает Соня, поворачиваясь к Мари.
– Разрешаю тебе на них полежать и оценить. Иди к мамочке.

Это мне не снится?! Она действительно берет Мари и кладет к себе на грудь, при этом гладит ее бока? Это категорически не нравится моей кошке. Однако сейчас это как будто не моя кошка. Она не проявляет таких реакций даже ко мне. А Соня ее самым настоящим образом тискает. Как это вообще расценивать?!

– Если хочешь еще кошачей мяты – маякни мне. Мама даст. Только чур в отходняке не нападать.

А ларчик просто открывался! Отлично – мало мне будущего жидкого подарка от поедания сыра, так еще и блевотня от мяты. Не жена, а подарок. Со всех сторон постаралась на славу.

– Ну, Соня…

– К счастью, я – Анжела, - резко выключаю программу в ответ на хорошо знакомый голос.
– Я стучалась, но ты не ответил. Держи мой подарок, - подходит к столу, громко цокая каблуками.
– Нет. Не открывай сейчас.

– А когда?

– Ближе к ночи. Или после брачной ночи. Все что там лежит – тебе понадобится. Я дарю только нужные подарки.

– Надо бы сказать спасибо, но пока не буду. Чувствую подвох.

– А ты не чувствуй. И вообще, что ты такой напряженный. Хочешь массаж сделаю? В смысле плечи разомну.

– Хочу. Но не твоими ногтями.

– Да не особо и хотелось. Я завтра постараюсь приехать к часу.

– Святые угодники, а что случилось?

– Федька плохо жрет. Саша бьет тревогу, что у него какая-то болячка. Мне кажется, дело в новом корме, но она мне весь мозг проела. Поедем в ветеринарку. У нас запись на десять утра.

– Хорошо, езжайте.

– Тогда до завтра, новобрачный.

– Давай.

– Да, Соня, - улыбаюсь как придурок, принимая вызов.

– А ты где?

– У меня много работы, поэтому я решил остаться на ночь в городе. Ты же не против?
– вот зачем я это делаю?

– Конечно, не против. Просто надо было мне сразу сказать, я бы сделала себе пиццу, а не ждала от тебя еды. До завтра, - резко бросает Соня и кладет трубку.

Зато вполне себе живая реакция. Надеюсь, дело не только в еде. На самом деле, ее звонок вполне закономерен – на часах полдевятого. И все из-за моего заскока лично выбрать цветы и ночную сорочку. Правда, выбором я остался доволен на все сто. Паркую машину и, прихватив купленные вещи и пакет с едой, направляюсь к дому.

Соню я нахожу на кухне с наушниками в ушах, активно рассматривающую содержимое холодильника. Ставлю вещи на кухонную стойку и подхожу к ней. Стараясь не напугать, касаюсь пальцами выбившейся пряди волос из ее высокой, немного небрежной прически, которая, кстати, в сотни раз красивее вычурных «корзин» на голове, и едва заметно провожу кончиками пальцев по ее коже. Правда мое «едва» на Соню подействовало отрезвляюще. Она резко обернулась, выдернув наушники.

– Напугал.

– Прости. Я старался не напугать, - бегло осматриваю ее с ног до головы и мысленно радуюсь, понимая, что, судя по внешнему виду, она меня точно ждала.