— Генри знает, что было между нами?

— Разумеется, нет.

— Тогда к чему эти вопросы? Мы оба знаем, что причиним Генри боль. Пусть он и отказался от меня, узнать, что его родной дядя спит с его женой… к тому же на его месте я испытывала бы злость. Ты заставил его выбирать между семьей и мной, а сам таким выбором не тяготишься.

На этот раз Габриэл долго молчал. Затем поднялся — море штормило с каждой минутой все сильнее. Я уже ежилась от холодных соленых брызг, поэтому с радостью поднялась.

— Идем, тебе надо поспать.

Мы вновь очутились в темноте подземелий замка. Здесь не стало ни на йоту уютнее, а еще где-то вдалеке словно капала вода. Кап-кап… странный звук, пробудивший внутри дрожь. Что с ним не так? Почему кажется, будто нечто подобное я уже слышала раньше?

Вернувшись в дом я поняла, что вылазка к морю дала мне сил. И одновременно их забрала — хотелось растянуться на постели и отрубиться. У дверей ванной, куда я направлялась, чтобы освежиться перед сном, Габриэл остановился.

— Спокойной ночи, Теана. Завтра все как обычно. Пришлю одежду, а вечером ужин — мой.

— А цветок? — вырвалось у меня.

Он рассмеялся.

— Какой ты хочешь?

— У тебя что, оранжерея?

— У меня магия.

— Хорошо.

Я задумалась. Что бы такое загадать?

— Лаванда! Хочу лаванду!

В руке Габриэла появилась небольшая корзина с охапкой свежей благоухающей лаванды. На крошечных цветочках еще блестели капельки росы. Я удивленно моргнула.

— Вот это да.

— Я заслужил твое одобрение?

— Подумаю, — хихикнула я. — Спокойной ночи, Габриэл.

Еще несколько неловких минут мы стояли, молча друг на друга смотря. А потом я очнулась — и спряталась за дверью ванной. Лаванда благоухала на все помещение, придавала горячему пару сказочность и летние оттенки. Я пристроила корзинку на тумбочке возле постели, рядом с другими цветами и, засыпая, подумала, что они совсем не вянут.

Это тоже магия?

Я уснула, едва голова коснулась подушки. Предвкушая крепкий и дарящий отдых сон. Но вместо этого оказалась в одном из тех кошмаров, которые только отнимают последние жизненные силы.

Поразительно, насколько сильной может быть иллюзия. Казалось, совсем недавно ты засыпала в мягкой прохладной постели, и вот уже вокруг темнота, а ты снова прячешься в потайной каморке за шкафом. И снова слышишь душераздирающие крики и певучие заклинания. И хоть разум понимает, что больше ты не маленькая беспомощная девушка, что стоит только захотеть — и твой кошмар обернется страшным сном для другого, эмоции все равно шкалят.

Чтобы не поддаться панике, я считаю секунды. Они неумолимо медленно утекают сквозь пальцы и растворяются в душной темноте.

Крики то стихают, то становятся нестерпимо громкими. Я стараюсь вести себя тихо, даже дышу через раз, но все равно слышу рядом со своим убежищем шаги. Что-то щелкает, скрипит, а потом в мою каморку льется кроваво-красный свет.

— Не-е-ет! — слышу я отчаянный голос мамы. — Теана! Теана-а-а!

Чьи-то морщинистые, неприятно пахнущие и ужасно ледяные руки вытаскивают меня на свет. Пахнет кровью и чадящими свечами. От внезапного изменения в освещенности я жмурюсь, и слезы катятся из глаз не то от страха, не то с непривычки.

Последнее, что я помню — алтарь. Черный от запекшейся застарелой крови.

Потом снова наступила темнота. И лишь на крошечный мир сменилась картинкой.

«Кап. Кап-кап-кап».

С моей руки стекает кровь прямо в стеклянный сосуд. Не могу пошевелиться, картинка перед глазами плывет.

«Кап-кап». Пугающий звук надвигающейся смерти. Раньше я думала, что она придет романтично: с грозой, разверзнувшимися небесами и улыбающейся из своего небесного убежища Звездноликой.

А оказалось, смерть приходит с противным «кап-кап».

— Теана! Проснись!

Я почувствовала, как кто-то прижал к моим губам холодный стакан с водой, вцепилась в него до побелевших костяшек пальцев и сделала несколько жадных глотков.

— Это просто сон. Тебе приснился кошмар.

Дышать и говорить одновременно пока еще не получалось, так что я только беспомощно качала головой.

Это был не кошмар. Это было воспоминание.

– Она что-то сделала. Она меня нашла! А я все забыла… почему?