— Что ж, я так понимаю, доброволец найден. Осталось решить, как именно переправить его к лесу, — голос Толстого разбил установившуюся в зале тишину. — Рискнём аэродином?

— Ни к чему, — я покачал головой. — Есть способ проще.

Ну, если уж решил перестать скрывать свои умения, то почему бы и не так?

* * *

Спешка. Больше всего в этой жизни, Ежи Добужский терпеть не мог торопиться. Спешка всегда приводит к ошибкам, а те порой обходятся слишком дорого. Но в этот раз, действовать иначе он не мог. Торопил заказчик, торопили обстоятельства. Но отказываться от привычки планировать всё и вся, майор не собирался. Пусть мало времени на всестороннюю оценку ситуации, пусть его не хватает на серьёзную подготовку. Но если есть хоть малейшая возможность снизить риски в предстоящем деле, Добужский её найдёт и обязательно воспользуется.

База техников, которую ему заказали, конечно, не укреплённый форт где-нибудь в вечно воюющей Далмации, но готовиться к её взятию спустя рукава… Ежи не был новичком в ратном деле, и понимал, что и беззубые технари могут очень неприятно удивить даже самый мощный и профессиональный отряд, если, конечно, им дать время на подготовку.

Кажется, Добужский учёл всё, но почему-то давящее ощущение грядущих неприятностей его не оставляло. И сейчас, стоя перед старым, но надёжным «Аргусом», под защитой отлично снаряжённых бойцов, майор нервничал, сжимая в руке скользкое от пота, холодное древко с белой тряпкой. А база молчала. Не ревела тревога, не водили стволами автоматические спарки, не грохотали открывающиеся ворота… она словно затаилась и чего-то ждала. Чего?

— Добрый день, господа. Вы хотели о чём-то поговорить? — Раздавшийся из-за спины голос, заставил Добужского тихо выматериться от неожиданности, а его бойцов задёргаться, бряцая амуницией.

Медленно обернувшись, Ежи смерил взглядом стоящую в пяти шагах от него, застывшую аккурат меж двух «Аргусов», фигуру в матово-чёрном доспехе лёгкого тактика. Хорошо встал, курва. Мало того, что в этой позиции пушки «Аргусов» ему не помеха, так ещё и их же броня его с двух сторон закрывает.

— Ежи Добужский, доводца оджалу «Белый Ожел», — медленно, с натугой выдохнув, процедил Ежи, но был тут же перебит.

— Вы находитесь на территории Русского государства, господин майор, так будьте любезны говорить по-русски. Если, конечно, желаете быть правильно понятым… пан доводца.

Добужский скривился. Каким бы пустым и безэмоциональным ни был синтезированный голос, доносившийся из динамика ЛТК, Ежи мог поклясться, что слышал в нём даже не насмешку… издёвку.

Долгого разговора не получилось. Мне было не интересно выслушивать хотелки наёмника, а тот, как ни удивительно, и сам не стремился затягивать беседу. Скривился на моё требование говорить по-русски, предъявил ультиматум и, замолчав, принялся сверлить меня недовольным взглядом.

— Сложить оружие, деактивировать системы обороны и покинуть базу не позднее, чем через час? — я свёл выданную Добужским речь на неплохом русском, к трём основным требованиям. — А взамен, значит, гарантируете жизнь и свободу всему отряду… Майор, а вы в курсе, что ваши действия подпадают под статьи Уголовного уложения государства Российского, такие как, бандитизм и грабёж, да ещё и с отягчающими обстоятельствами. Как там? «Совершённое вооружённой группой лиц по предварительному сговору», да? Вы ведь не в СБТ находитесь, и не в боярской войне участвуете, а пришли воевать на русскую территорию, с русским же наёмным отрядом, то бишь, с организацией, находящейся под покровительством государевых законов, а не установлений Боярской Думы.

— У меня есть заказ, и я его исполняю, — индифферентно пожал плечами тот. — А о законах пусть болит голова заказчика.

— Понял, — кивнул я. — Что ж, значит, мы не договоримся.

— Пан… Сильвер, — вздохнул Добужский, невольно скривившись при произнесении моего прозвища, которым я представился вместо того, чтобы назвать фамилию, — Я понимаю, что хозяева не погладят по головке за потерю их имущества. Но ведь они не идиоты, и понимают, что техники, даже имеющие в своём распоряжении ЛТК, не могут оказать хоть сколько-нибудь серьёзного сопротивления боевому отряду. Так зачем рисковать жизнями людей, когда я предлагаю вполне достойный выход из ситуации? Оставьте нам базу, и уходите. Живыми и здоровыми.

— Могу ответить так же, майор. Забирай своих людей, уходи, и все останутся живы и здоровы, — я развёл руками.

— «Белый орёл» всегда выполняет свои обязательства, — вскинул подбородок Добужский.

— Да ну? — ощерился я. И пусть видеть мой оскал поляк не мог, но он его явно почуял. Как и насмешку в голосе. — Что ж, тогда… приди и возьми. Если сможешь.

Изображать разворот на сто восемьдесят, с пафосным уходом в лес, я не стал из здравого опасения схлопотать в спину выстрел из местного аналога ПТРК [21] , того самого, что сейчас готовит к бою, спрятавшийся за транспортником «орёл» майора Добужского. Вместо этого, я небрежно кивнул скривившему ещё более кислую рожу майору… и прыгнул. Мощные арматоловые мышцы «Визеля» позволили мне одним махом взлететь на крышу боевой платформы «Орлов». Шаг, другой, ещё прыжок и, скрывшись от взглядов наёмников за широкой кормой «Аргуса», я открыл «окно» прямо в точке приземления… чтобы уже через миг оказаться за спиной Ольги, в зале БИЦ… и тут же напороться на жадно-предвкушающий взгляд Толстого.

Ну да, этого следовало ожидать. Эфирники, они ведь тоже разные бывают. Одним достаточно для работы уже известных, всесторонне изученных техник, другие, разочаровавшись в своих стихийных талантах, обращаются к эфиру в погоне за силой и, словно упорные муравьи, карабкаются по лестнице личного могущества, а третьи… третьи просто не мыслят жизни без познания секретов эфирных манипуляций. Именно к этой последней категории, как я успел убедиться в наших частых беседах, относится и Евтихов. Что интересно, у таких людей, как наш Андрей Вячеславович, шансы достичь уровня гранда куда выше, чем у тех же упёртых «муравьёв». О «пользователях» я и вовсе молчу. В общем, ничего удивительного в том, что Евтихов сейчас сверлит меня горящим взглядом, нет. Будь его воля, и не стой мы на пороге большой заварухи, думаю, Толстый уже насел бы на меня с вопросами, которых у любого стремящегося познать эфир одарённого, всегда больше, чем ответов. Но… не время. И майор это прекрасно понимает.