Даша недовольно качала головой. Ей не нравился подобный настрой полковника.

— Караси твоего приятеля сдохли от голода и грязи, а Юлька за своими бульдогами следила, как за родными. И если она утверждает, что их отравили, то так оно и есть. И убили их сразу же после того, как она объявила о своей удаче.

Полковник нервно передернулся:

— Слушай, я могу тебя попросить не употреблять слова «убили и убийство»? Поверь, в данной ситуации это звучит несколько... нелепо.

— Да, пожалуйста. Только дело не в терминах.

— А в чем?

— Юлька уверена, что знает, кто отравил ее рыб. Она подозревает в преступлении одного из троих своих знакомых...

— Подожди, подожди, — Полетаев потряс головой, — так она знает, кто это сделал?

— Заявляет, что уверена в этом на сто процентов.

— Потрясающе. — Полковник сдержанно усмехнулся. — Все-таки у женщин непостижимая логика. Послушай, если она сама знает, кто преступник, зачем ей детектив?

Даша повела бровями, мол, кто его знает.

— А что конкретно она хочет от тебя?

— Чтобы я узнала, кто из них троих это сделал.

— Зачем?

— Как понять — зачем?

— Зачем она хочет это знать? Что она планирует потом с ним или с ней сделать?

— Не знаю. — Даша пожала плечами. — Устроит разборки, наверное. Всем расскажет, как с ней поступили.

— Но рыб ей это не вернет?

— Скорее всего, нет.

— Тогда какая разница? — Полетаев помолчал. — Впредь пусть не доверяет никому. Если я правильно понял, ее открытие представляет большой коммерческий интерес, потому не один, так другой, а потом, скорее всего, и третий, и пятый, и десятый захотят перейти ей дорогу. Посему выход только один: соблюдать меры предосторожности, обычные для любой коммерции. Это урок, который надо извлечь, а не преступление, которое жизненно необходимо раскрыть. Так что выброси все из головы, и давай выпьем за нас.

Даша с легким вздохом приподняла бокал. В чем-то Полетаев был прав. Паэгле меньше всего походила на человека, подверженного мстительным страстям. Она вообще никаким страстям подвержена не была. Но, с другой стороны, всегда важно знать, кто копает под тебя.

«За пять тысяч долларов? Зная, что все равно не сможешь отравить его и всех его близких? А что, если...»

— А что, если твоя подруга не совсем здорова и после твоего расследования отравит этого человека или его близких?

Даша невольно вздрогнула. Полетаев, как всегда, читал ее мысли и, как всегда, был на полшага впереди.

— А что же мне делать? — захныкала она. — Я ради этого сюда приехала и уже пообещала ей...

— Ну, женское обещание — дело поправимое, — философски заметил Полетаев. — А свой приезд можешь воспринимать как долгожданную встречу со мной. Я могу даже оплатить расходы.

Даша крутила в руках бумажную салфетку, отрывая от нее мелкие кусочки.

— Нет, Палыч, так уже не получится. У меня в жизни слишком мало принципов, чтобы я жертвовала ими просто так, за здорово живешь.

— Позволь узнать, что ты называешь принципами?

— Я хочу стать профессиональным детективом.

— Ты им не станешь.

— Это твое частное мнение. А я свой выбор уже сделала...

На ухоженном лице полковника застыло скептическое выражение.

— ...Кроме того, у меня нет другого смысла в жизни. Вряд ли я когда-нибудь снова выйду замуж...

Прямые брови Полетаева удивленно дрогнули.

— ...Я не хочу заниматься ничем другим. Мне нравится докапываться до истины, от любопытства ли, из жажды справедливости, не важно, но если я даю слово, если я обещаю человеку помочь раскрыть тайну, отравляющую его существование, я обязана это сделать.

— Кому обязана? — вежливо поинтересовался полковник.

— Себе. — Ответ прозвучал просто и незамысловато. — Если Юлька позвонила мне, значит, для нее это очень важно, даже если я до конца не понимаю, что ею движет: ненависть к людям или любовь к рыбам.

— Сумасшедшая, — коротко констатировал Полетаев, и было непонятно, кого он имеет в виду. — Кстати, о рыбах. У меня через три дня должен начаться отпуск, поехали куда-нибудь порыбачим?

Предложение прозвучало как издевка.

— Я активный противник бессмысленного истребления животных, — после продолжительной паузы холодно заметила молодая женщина. — Поэтому я против охоты, рыбалки и натуральных мехов. В связи с чем твое предложение меня глубоко...

— Да, все забываю спросить, — вежливо перебил полковник, дотрагиваясь до бледной руки своей собеседницы, — что стало с той роскошной собольей шубой, которую ты приобрела по дороге в кожвендиспансер? Не побила ли ее на тебе моль? Не побили ли тебя в ней зеленые?

В ореховых глазах промелькнули две молнии:

— Какой же ты... гад! Прекрасно знаешь, что я купила эту шубу только потому, что...

— Господи, да какая мне разница! — Полетаев приложил руку к груди. — Ходи хоть в мехах, хоть в пухах, только не занимайся охраной окружающей среды в моем присутствии. Я же предложил просто посидеть с удочкой на берегу подмосковного водоема, а не охотиться на китов в Северном Ледовитом океане! Только представь: тишина, природа...