— Ты последний рейд помнишь? — участливо тронул разведчика за плечо есаул.

— Сму — у — утно… — поморщился от ожившего в памяти кошмара казак.

— Вы с Ермолаевым на австрияк напоролись, когда к их позициям крались или уже на обратном пути?

— Сразу… в засаду… попали, — собравшись с силами, доложил Степан.

Из — за спинки кровати, в поле зрения выдвинулась фигура штабс — капитана.

— Я же говорил, что врёт ваш басурманин, — не ходили пластуны по тылам. Стрельба ещё до полуночи началась.

— Но пришли — то они под утро, — нахмурился есаул.

— Отлёживались где — нибудь до рассвета, — беспечно отмахнулся шабс — капитан. — Вон и доктор сказал, что казак крови много потерял.

— Степан, так вы точно не успели ничего разведать? — допытывался настырный есаул. — Вспомни, от этого жизнь всего эскадрона зависит.

— Прости… не сумели, — повинился раненый казак.

— Наврал всё мальчишка! В герои захотел! — визжал, брызгая слюной, штабс — капитан.

— Герой… меня из ада вытащил… — попытался приподняться, возмущённый несправедливыми нападками штабного офицера, казак.

— За то отдельное спасибо скажем, — успокаивающе положил руку на плечо раненого есаул и, уже чуть отойдя в сторону, сквозь сжатые зубы добавил: — А за брехню, пацана бы выпороть хорошенько надо.

— Под трибунал отдать дезинформатора! — подскочил разбушевавшийся штабник. — Он мне тут всю полевую карту значками изгадил.

— Но ведь пушки на обратном склоне холма и пулемётные доты на вершине — правильно обозначил? — не укладывалось в голове есаула.

— Да кто это подтвердит?! — не унимался штабс — капитан. — Про артиллерийские позиции и доты нам местные крестьяне рассказали. Их туда на работы сгоняли. Так они в картографии не сильны, горазды только на пальцах дули крутить. Ваш казачок мог от них наслушаться, а потом себе в заслуги записать. Намалевал наугад крестиков и кружочков.

— Но про пять пулемётных точек в окопах степной полосы никто не упоминал? — продолжал сомневаться есаул. — А нам завтра там фланг рвать.

— Так за вами ещё пехотный батальон на прорыв пойдёт. Вместе сдюжите, — пренебрежительно фыркнул штабной. — Вас же не на доты гонят. По холму наша артиллерия отработает, и полк в ложную атаку пойдёт.

— Задумка в штабе хорошая, — почесал затылок есаул. — С фланга ударить, оно, конечно, сподручнее. Но, ежели на пять пулемётов эскадрон поведу, всех казаков положу.

— Да откуда у австрияк столько пулемётов? — ободряюще хлопнул есаула по плечу штабс — капитан. Ему очень не хотелось беспокоить господина полковника непроверенными данными. Тем более что штаб и не ждал свежих сведений, после провала вылазки пехотной разведки. За проявленную самодеятельность лично ему могли ещё и попенять. О неудаче казаков лучше умолчать. — Есаул, ты же сам слышал: не дошли они ночью до позиций австрияк. Значит, наврал молодой дуралей всё про пулемёты. Ну, сам посуди: ведь на засаду нарвались, еле ноги унесли. Когда необстрелянный пацан мог замаскированные позиции высмотреть? Да он раненым казаком только полночи занимался. Эй, доктор, расскажите есаулу свои подозрения.

— Господа офицеры, давайте выйдем из палаты, раненому покой нужен, — увлёк спорщиков за дверь лазарета пожилой доктор.

— Что — то не так с ранами? — выйдя из хаты во двор, пытался разобраться в запутанной ситуации есаул. — Чем нанесены? Как обработаны?

— Видите ли, господа, необычного здесь много, — задумчиво погладил острую бородку доктор. — Я полевой хирург, с богатым опытом лечения пулевых ран…

— Не в спину ли казаку стреляли? — забеспокоился есаул.

— По характеру входного и выходного отверстия, я теперь этого определить не могу, — развёл руками хирург. — Края ран сильно обожжены, я бы сказал даже: очень профессионально обработаны… огнём!

— Старые казаки так умели в поле раны затворять, — вспомнил дедовские байки есаул.

— Сказки слышал, но самому, ранее, подобное искусство видеть не доводилось, — согласно закивал доктор. — Однако, господа, у пациента насквозь пробито правое лёгкое, а крови в нём нет. Пациент мокроту не отхаркивает, будто всю лишнюю жидкость из лёгкого откачали, и раны, как — то изнутри, закрыли. При этом медицинскую помощь надо было оказать очень быстро, иначе, от потери крови, пациент бы скончался ещё по пути в госпиталь.

— Так Степана только под утро привезли? — поползли брови на лоб у есаула.

— Первую помощь пациент получил в поле, сразу после ранения, — скрестив на груди руки, уверенно доложил доктор. — При этом, пока не видно никаких воспалительных процессов, словно операцию проводили в исключительно стерильных условиях. Я заметил, господа, что бинты с внутренней стороны были… чистые?! Такое впечатление, что рану сперва промыли дезинфицирующим раствором, прижгли огнём — по всему пулевому каналу! — а уж только потом забинтовали.