В отчаянном порыве Кон ударил по мне сильнейшим из доступных ему заклинаний, превратив всё в радиусе полукилометра в огненный ад…

… который не просуществовал и секунды. Полученное знание, подкреплённое мощью ледяного трона, лишало меня даже малейшего шанса на поражение. Я видел все изъяны в его магии, все планы и запасные варианты, что он готовил на такой случай, и потому в следующее же мгновение Кон, успевший попортить мне немало крови, расстался со своей безрадостной, искажённой жизнью.

— …

Он порывался что-то сказать, но, лишившись лёгких, не смог издать ни звука. В последний раз поймав преисполненный сожаления взгляд тускнеющих глаз, я сковал его тело льдом — и расколол на тысячи мельчайших осколков, рассыпавшихся по земле.

Жаль только, что убийство давнего врага не принесло того облегчения, на которое я втайне рассчитывал. Лишь понимание.

Насладиться обычной жизнью мне просто не дадут.

Защиту над Великим Домом опустили лишь тогда, когда удостоверились, что я — это действительно я. Без лишних слов, мимоходом бросив страже быть наготове, — мало ли — Кон был не один, и его люди решат отомстить, — я проследовал в башню, стараясь ни с кем не пересекаться. Даже с Гессой разминулся, успокоив её направленным потоком эмоций — не хотел, чтобы она лишний раз волновалась.

Полумера, конечно, но и общаться с кем бы то ни было желания тоже отсутствовало.

На и без того не лучшее физическое и ментальное состояние, — а серьёзный магический бой просто не может не выматывать — быстрая победа дорого мне обошлась, — наложились воспоминания Кона, которого сложно было назвать праведником. Подозреваю, что если бы ему довелось попасть в Ад, то тамошний сатана молча отдал бы ему своё кресло: всё-таки натворить столько дерьма, будучи всего лишь смертным весьма непросто. Я себя-то считал тем ещё убийцей, но Кон…

В плане кровопролития я даже рядом с ним стоять был недостоин, а его пронёсшаяся перед глазами жизнь прямо сейчас становилась всё отчётливее и подробнее. Как будто я прочитал аннотацию и несколько страниц в самой книге, а теперь взялся её перечитывать от корки до корки без возможности остановиться.

Иными словами, боль разрывала не только моё тело, но и душу. Я еще раз пережил тот день, когда Кёльн пал от руки Кона, но уже от лица последнего. Видел, как Кон и его люди готовились к этому хладнокровному убийству. Наблюдал за тем, как он тщательно выбирал маску, остановившись, в конце концов, на добродушном мастере-на-все-руки, простачке, каких ещё поискать. Слышал его мысли в тот момент, когда он решил именно через меня втереться ко всем в доверие. А потом, испытывая всё ту же бессильную злобу смотрел, как убивают учителя — в строгом соответствии с планом, не мешкая и не колеблясь.

И вновь потухла искра жизни в глазах того, кто многое сделал для меня — тогда мелкого демонёнка, одного из вероятных врагов церкви, организации, которой Кёльн преданно служил. Несмотря ни на что он взялся учить меня, и, вероятно, именно это решение привело его к смерти. Кон вполне мог избрать иной вариант действий — и провалиться…

Я понимал, что человек, взявший в руки меч должен рассчитывать так же и на то, что убить могут и его самого, но в моих глазах Кёльн подобной участи не заслужил. Его ко мне отношение не было продиктовано ни возможной выгодой, как это часто бывает, ни родственными связями. Я был для него никем, но Кёльн всё равно протянул мне руку помощи тогда, когда она была мне необходима. Не повстречай я его — и удалось бы мне сохранить рассудок в Титрихе? Не начал бы я видеть в людях своих врагов? Не примкнул бы к вампирам в стремлении уничтожить тех, кто старательно пытался лишить меня всего?

Я имел все шансы стать очередным чудовищем, которыми в Бригантии пугают непослушных детей…

Вот только одно лишь это не смогло бы надолго выбить меня из колеи. Я давно привык справляться с эмоциональной бурей, которая зачастую возникала при использовании взора Палача — справился бы и сейчас. Мягкосердечным меня тоже назвать было сложно — слишком много крови пролито, слишком тяжёлые решения приходилось принимать неоднократно. Подписывать приказ на включение в отряд охотников новичков, понимая, что домой вернуться суждено не всем. Зазевался — и твой хребет уже перекусила скрывавшаяся под землёй тварь. Опыт может это предотвратить, но какой опыт у бывших гражданских магов? Не просто так есть пословица о том, что свой ум в чужую голову не вложишь. А крестьяне, что трудились вне стен Великого Дома, снабжая нас растительной пищей? Как бы мы ни охраняли границы, но смерти всё равно случались. И все они лежали на моей, Лорда, совести.

Рисковали и мои агенты, поставляющие информацию буквально отовсюду. Они выполняли эту опасную работу прекрасно понимая, что в случае раскрытия их участь — это смерть. Хороших зарплат, привилегий и пожизненного содержания семей достаточно для того, чтобы люди шли на такой риск? Не смешите меня: никто не согласился бы на подобное, если бы у него был иной выбор.

У нас же выбора не было: или всё, или ничего.

Вступая в бой я искренне считал, что смерть Кона принесёт мне лишь облегчение. Надеялся на то, что Сумеречная искра действительно примкнёт к нам — и тем самым сделает Великий Дом значительно более могущественным. Верил, что Бригантия, Зараши и эти проклятые демоны, собравшиеся под рукой хладнокровного маньяка будут заняты друг другом и ещё долго не обратят на нас внимания, позволив превратить наше маленькое царство в крепкий орешек, который будет попросту невыгодно уничтожать. Но что в итоге? Драконы, выпавшие из жизни месяцы, перемирие…