— Я предоставлю тебе несколько трактатов, которые значительно облегчат твой переход на божественную ступень!

Молнии девушки утонули в окружившем Кона потоке воды, который, впрочем, разлетелся в стороны, не выдержав третьего удара из проведённой мною серии. Я осознанно не шёл на риск, предпочитая сражаться с твёрдой уверенностью в своей защищенности. Не подставляться под удары Кона, стараться не пускать за спину союзницу — эти простые, в общем-то, правила сильно ограничивали меня, но так я был уверен в том, что не расстанусь с наиболее ценным.

С жизнью.

— Уж не те ли, по которым занимаешься ты сам?

Лишившись очередного щита, Кон, тяжело дышащий и в целом растерявший былую самоуверенность, ловким движением оторвал рукав своей рубахи и бросил сменившую форму ткань в мою сторону. При этом по его коже пробежала волна огня, оставившая после себя страшные ожоги, а отчаянное выражение на лице сменила яростна, полубезумная ухмылка. И это стало последним, что я успел заметить, так как в следующую секунду вокруг меня развернулась сфера белоснежного, перенасыщенного маной пламени, отрезавшая меня от тех немногих запасов нейтральной маны, которую я смог притащить с собой из Великого Дома. При мне осталось лишь незначительное количество накопителей, да мой собственный резерв — даже если не сыпать мощными заклинаниями, как я делал в попытках лишить Кона всех козырей, то особо разгуляться всё равно не выйдет. А если пытаться пробить подобный барьер силовым путём, то, боюсь, продолжать бой станет попросту опасно.

Дилемма. Можно ли доверить убийство растратившего львиную долю своих сил Кона Сумеречной искре, или же он пошёл на этот шаг не от отчаяния, а следуя какому-то плану…?

Я огляделся, предприняв попытку сходу найти уязвимое место в огненном барьере, но провалился. Слишком запутанной и защищённой оказалась его структура, на поверхностное исследование которой мне потребуется тридцать… нет, теперь — двадцать пять секунд. А гарантии взлома я смогу дать лишь в том случае, если у меня будет три-четыре минуты. Стоит учитывать то, что весь наш бой до этого момента занял чуть больше пятнадцати минут, на протяжении которых Кон хоть и со скрипом, но держался против нас двоих. И если ему дать две или три минуты, боюсь, сотрудничество с искрой закончится столь же стремительно, как и началось.

А ещё меня не оставляло чувство, как будто всё это было ненастоящим. Смерть Хмеля — пусть, на войне такое случается. Но его ученица, не придумавшая ничего лучше, нежели прибыть туда, куда отправился желающий её убить Кон? В отношении могущественных магесс все шаблоны о женском мышлении недействительны, а считать глупой императрицу магии — это такой извращённый способ самоубийства.

Что бы вообще я сделал на её месте? Допустим, Зараши списала Ваарона в расход, чем привела его ученицу в ярость. Та в ответ устроила хаос, и следом за ней пустили лучшего убийцу, оказавшегося поблизости — Кона. Но тут стоит задуматься на тему того, стал бы король демонов просто так одалживать своего очень ценного агента союзникам, которые в войне даже не напрягались? Он не мог об этом не знать, будучи правителем целого континента, и раз уж Кон здесь, то его хозяин определённо преследует какую-то свою цель. Что его может интересовать? Два варианта — или Сумеречная искра, которая украла или узнала нечто важное… или я.

И второй вариант возможен лишь в том случае, если Кон целенаправленно шёл сюда за моей головой.

Допустим. Прикинем вероятность, с которой убийца его уровня ошибся бы и отступил, не добив уязвимую цель. Даже если бы ему пришлось получить ранение от моей руки, то это всё равно было бы лучше, чем остаться в гордом, хоть и здоровом, одиночестве против нас двоих. Но он не пошёл на риск и не ударил по площадям. Не хотел портить со мной отношения?

Хотелось бы верить, да только я и так готов его убить при любом удобном случае.

Мысли сменяли одна другую, и спустя несколько секунд я пришёл к неутешительному выводу — происходящее с высокой вероятностью могло оказаться ловушкой. Изящной, не самой надёжной, но оттого не менее действенной. Вот только если они действительно хотели от меня избавиться, то не стоило давать мне передохнуть и собраться с мыслями.

Сконцентрировавшись, я решил не спешить с применением силовых методов и сосредоточился на ослаблении барьера как такового, а так же на восстановлении связи с моим льдом снаружи. В теории эта задача была не столь уж сложна, но практика быстро доказала, что использованный Коном артефакт нельзя было назвать обыкновенным. Барьер состоял из множества слоёв, каждый из которых качественно привязывался к соседним, черпая из них ману для противодействия моим попыткам их повредить. Но у этого способа был и очевидный минус — если в части конструкта наметится утечка, то проблемы возникнут вообще во всех его частях. И мне, как артефактору, организовать сие действо удалось с поразительной лёгкостью.

Вот только чего я точно не ожидал, так это того, что в пытающемся восстановиться слое барьера обнаружилась начавшая в него поступать нейтральная мана, которая всё ещё была моей. Всё верно: вложенная в одно из атакующих заклинаний энергия каким-то невообразимым образом попала в артефакт Кона, который он использовал против меня же.

Паззл в голове сложился моментально, и я получил более чёткое представление о том, какие функции выполнял замаскированный под ткань уникальный артефакт. Он впитывал ставшую нейтральной ману, а после использовал её для выполнения некоего действия. В данном конкретном случае формировал барьер, который, при такой-то конструкции, снаружи должен быть совершенно незащищённым. Эта солидная гирька, опустившаяся на чашу весов, практически убедила меня в том, что сразу после освобождения сражаться мне предстоит против двоих императоров, ведь искра просто не могла не суметь даже единожды атаковать барьер, нарушив его стабильность и тем самым позволив мне освободиться. С момента моего заточения прошла целая минута, так что времени ей должно было хватить с лихвой.

Всё-таки ловушка. И теперь от меня требуется лишь грамотно разыграть попавшегося в руку джокера…

— Это… сработало?

Кон, обгоревший и выглядевший словно оживший труп, кивнул — и одновременно с тем неотличимая от реальности иллюзия, покрывающая его тело, начала таять, обнажая множество других ран. Впрочем, на местами почерневшей от холода, а местами рассечённой коже не было ни намёка на ожоги. Молнии никогда не касались плоти демона, и весь урон Кон получил исключительно от заклинаний и ударов Золана.