– Хорошо. А монетку я потом забрал у того, кому за меня заплатили.

– Слушай! Ты говоришь, что был в моем мире! Точно? – Я кивнул. – Ты был тогда, когда… э-э-э… неважно… Лучше скажи, а ты из него тогда что-нибудь взял?

– Бо.

– Что – Бо?

Зверь высунул голову, заинтересовавшись.

– Я нашел там Бо. И взял с собой, чтобы он не погиб, потому что Мримо сжег там все, в отместку за дочь. И вот теперь зверь со мной, уже столько лет. Видишь, как вырос!

– Нет, это все-таки бред… Такие, как Бо, вымерли много миллионов лет назад! Его потомки совсем другие. Сколько ж тебе лет, Пес?..

– Не знаю, я не считал.

– Так, погоди… Запуталась! У Мримо была дочь. Она погибла в том… вернее, в нашем мире, правильно? И он сжег мир?!

– Ага.

Я рассказал ей всю эту историю с гибелью Синмы. Оксана долго сидела, глядя на меня огромными глазами. Как-то судорожно вздохнула, и, покачав головой, тихо сказала:

– Не знаю, кто вы такие, Пес… Ты хотя бы понимаешь, что ломаешь все догмы? Все научные доктрины и доказательства? И теперь остается только думать – где твоя правда и где правда археологов. Твоя больше похожа на сказку, Пес. Взять и так просто сжечь мир! Ха! А как же метеорит?!

– Какой метеорит?

Но она уже хохотала, в голос, заливисто, вытирая слезы из глаз. Посмотрит на меня – и опять смеется… Я встал, принес из кухни маленький кувшин с соком аррту, с намешанным настоем трав, который сам и приготовил. Молча налил в стакан и протянул ей.

– Ох… ой не могу… Сжег мир!… Что это? Сок?.. Ну, Пес… х-ха… сжег… – и снова смех, больше похожий на истерику.

– Выпей.

Она выпила, и как-то почти сразу успокоилась, всхлипывая и утирая слезы. Потом с недоумением уставилась на стакан:

– Ты мне чего сюда налил?

– Сок, не бойся…

Она уже успокоилась. Настой действует хорошо против таких истерик…

– Пес?

– Что?

– Я не прошу много… Пожалуйста… Я хочу домой, дочь увидеть… Хотя бы на минуту, Пес…

Что на меня тогда нашло – я не знаю.

Но протянул ей руку:

– Иди сюда… Не бойся…

– Зачем?

– Послушай внимательно. Есть одна маленькая проблема. Нельзя вернуться в одну и ту же точку времени.

Оксана захлопала глазами:

– Погоди… Ты хочешь сказать, что ты не можешь вернуться в то же время, откуда забрал меня? Так, дай подумать. Это понятно, что не можешь. Но просто вернуть меня? Сколько времени уже прошло, что я тут? Неделя? Месяц?

– Больше.

– Ну хорошо, пусть будет больше. Получится, что я дочь не видела месяц. Ну и ладно. Просто верни меня, пусть думают, что я потерялась на какое-то время, а теперь вернулась. Так можно?

– Можно. Но ты уверена, что тебя еще будут помнить?

– В смысле? – оторопела девушка.

– Я не знаю, в каком времени откроется портал, понимаешь? А если не месяц прошел?

Я знал, что говорю. Не первый раз уже такое было. Да и кто следит за временем?

– Все равно! – решительно сказала она, вздернув подбородок. – Верни, а? Пожалуйста?

– Ладно, идем… Только не говори, что не предупреждал тебя.

…Оксана крепко вцепилась в руку, когда я вошел с ней в портал.

Я слышал только ее дыхание, и чувствовал дрожащие пальцы. И почему-то было приятно, вот так, держать ее за руку…

Бо я оставил дома. Даже не оставил ему След, по которому ушел. И сам не знаю, почему.

– Стой…

Оксана замерла, прерывисто дыша, и тихо спросила:

– Мы пришли?

– Почти. Я прошу тебя только об одном: не кричи, хорошо?

– А я должна кричать?

Я сделал шаг, и она закричала…

Потому что поняла все сразу.

Потому что нельзя вернуться в одно и то же время и место снова.

– Где мы?! И какой сейчас год? – потрясенно спросила девушка, глядя на огромные каменные дома, возвышавшиеся там, где когда-то проходила та дорога, с которой я забрал ее к себе.

– Не знаю. Я тебя честно предупредил.

Повозок, едущих по земле, уже не было, они теперь передвигались по воздуху. Стало тяжелее дышать, из-за того, что воздух теперь еще больше пах дымом и серой. Людей тоже было не так много, по большей части они передвигались в огромных застекленных повозках, низко летящих над землей, равнодушно глядя на город…

– Какой сейчас год? – повторила Оксана, и я уловил нотки истерики и паники, нарастающих в ее голосе. – Что ты наделал, Пес… Какой сейчас год?.. Лера…