В тот момент, когда разгневанная хозяйка дома выбегала из спальни, Игнатьев входил на кухню. Затяжная серия из увесистых ударов по голове подкралась к Аристарху Петровичу со спины. Резиновая подошва домашнего тапка сбила опального героя с курса и едва не сбила с ног. Игнатьев не понимал, с какой щели дует ветер. Он забился в угол и прикрыл голову руками.
– Ты чего творишь, Рая?
Страшная догадка посетила Аристарха Петровича. Он не мог поверить в то, что Окольцева его предала. Что это было? Страх перед неизвестностью, либо же угрызения совести. А, может, всё это тщательно спланированный замысел, чтобы вывести его на чистую воду. Настойчивый тапок перестал атаковать, и поверженный любовник лично втоптал устрашающую мысль в грязь бытия. Если бы Раиса знала всю правду, то в руке она бы сжимала молоток. Дело пахло керосином.
