– Тебя ведь в школе называли Кома?

– Называли.

– Помнишь, кто дал тебе такое прозвище? Помнишь, как его звали?

– Имени его я не помню, ибо называл его всегда по-другому.

– Как же?

– Толстый попугай, – Марка заметно передернуло, что доставило мне неимоверное удовольствие.

– Что-то я не слышал, чтобы ты или кто-нибудь еще меня так называл.

– Если это вы, и вы не знали, что вас так называют, так это от того, что вы никогда и не спрашивали голосов, что так вас называют. Вы только бессовестно глумились, чирикая, как попугай, – очевидно, Марк хотел сыграть в лицемерие и изобразить себя моим старым приятелем, и на фоне моего презрения ему стало даже как-то не по себе. Он слегка покраснел, и я позволил себе чуть улыбнуться.

– Кома, брось, сам же понимаешь – мы были глупыми детьми, а в детстве каждый зол по-своему. Но сейчас мы взрослые и ответственные.

– Да, взрослые, и тем не менее ты продолжаешь называть меня Кома, жирный ты попугай, – еще одна победа. Почему-то хотелось, чтобы это видели все наши одноклассники.

– Так я ведь по-дружески, – ответил он с еле уловимой сентиментальностью в голосе.

– Будь другом, катись к черту, – сам не знаю, почему я был так груб, но этот здоровый, толстый балбес вызвал во мне жалось, ибо глаза его и вид в целом был жалок. Он немного помолчал, посмотрел на меня грустными глазами и пробубнил.

– Мы были злыми детьми, вымещали свое зло на других, на тебе. Мне жаль, что тебе пришлось впитать столько черни, но, прошу, стань взрослым и пойми, что не стоит вымещать накопившееся зло на других теперь, когда можешь ответить. Ты уже не ребенок, перестань злиться.

– Да как ты смеешь еще учить меня? Давать советы? Ты! Балбес, который всегда списывал!

– Я после школы взялся за ум, принялся учиться, многое осознал.

– Балбес остается балбесом!

– Ты прав, я дурак и всегда им останусь, но я перестал докучать другим, перестал сменяться над теми, кому в жизни повезло меньше, чем мне. Это и называется быть взрослым. – Он что, хочет сказать, что мне по-прежнему везет меньше? Мои жилы надулись от приливающей крови, я был просто в ярости от его слов. Он нес полную чушь, белиберду, абсурд, но… правдиво. Меня переполняло злостью от того, что из уст полного кретина может исходить нечто, имеющее логику. В этой полемике он победил, но я не признаю этого.

– Я был злыми парнем, – продолжил он, – поэтому не видел в жизни ничего доброго. Понимаешь? Я хочу дать тебе совет.

– Совет? Ты мне советуешь? Да что ты можешь знать о том, что мне полезно?

– Я, может, и не знаю ничего, но совет дам, а ты уж сам смотри, правду я говорю или нет. Знаешь, с того момента, как я взял себя в руки, моя жизнь сразу изменилась.

Конец ознакомительного фрагмента.