На стороне глазка преимущество!

Куда же я без ключей-то! да еще оставив их в замочной скважине!

Благо, правая рука вовремя ощутила непривычную в себе пустоту.

И теперь ни в какую не хочет класть ключи в карман, полагая, что в ней им будет надежнее, ибо оплошавший однажды мозг, оплошает снова, положив, к примеру, ключи мимо кармана, и не заметив этого, что будет уже не дверной оплошностью, – хотя дверная оплошность тоже не сулит ничего хорошего, но по крайней мере ключи, торчащие из замочной скважины и сливающиеся с дверью во единое колоритное целое, оставляют надежду быть незамеченными, в отличие от ключей, лежащих на полу точно негр на снегу, и обрекающих на гибель весь организм, ибо куда организм без дома, без крова? ясное дело, не в райские кущи – чего правая рука, будучи повязана с организмом мертвой петлей, естественно, допустить не может.

Только не об организме она печется. Она печется исключительно и полностью о себе, думая исключительно и полностью о том, как бы позабавиться ключами, которыми забавляться ей не разрешал мозг, раз и навсегда ограничивший ее право на ключи запиранием-отпиранием двери и помещением ключей в карман. Никакого перебирания, подкидывания, никакого кручения, жонглирования, никакой вольности в выборе места хранения. Гвоздь – замок – карман – карман – замок – гвоздь. Простой замкнутый круг, в котором и слепой не оступится.

А правая рука не слепая. Правая рука существо самое что ни на есть зрячее, узревшее момент, когда мозг, будучи рассеян после бессонной ночи, имел неосторожность забыть ключи в замочной скважине, из-за чего тут же был обвинен правой рукой в недееспособности, разжалован и обобран – самым наглым образом обобран! собственною же десницей! Десница же ничтоже сумняшеся объявила, что отныне и во веки веков, аминь, она ключница, не успели остальные члены и глазом моргнуть.

За исключением левой руки.

Она не только моргнула глазом, она проследила весь путь перехода власти над ключами от мозга к деснице, и даже сделала выпад вперед, чтобы подхватить, как ей показалось, падающую связку.

Но ей показалось.

То правая рука нарочито громко звякнула ключами, обозначив тем самым свою над ними власть, дабы всяк сверчок знал свой шесток, и левой руке ничего не оставалось, как на свой шесток вернуться; в карман вернуться – вот куда! в котором левая рука вынуждена проводить большую часть времени, или висеть по шву точно кухонная утварь на крючке, ожидая, когда кому-нибудь из членов организма сея утварь понадобится.

Доля не из приятных, ничего не скажешь, особенно для честолюбивых; особенно для левой руки.

Извечно униженная и оскорбленная, извечно ущемленная и обделенная – всем, но не завистью и тщеславием – левая рука извечно желала правой контузию, ибо только так мыслила обратить на себя внимание мозга, который просто не мог бы не обратить внимание на левую руку, лишись он правой. Да он бы все силы положил на развитие левой руки, только бы вернуть себе десницу! – пусть и в лице шуйцы – чего левая рука жаждала пуще всего на свете, пуще колец и маникюра; равенства жаждала – вот что!

Когда-то жаждала.

Давно не жаждет.

Неудовлетворенное равенство выродилось в честолюбие.

Поэтому, когда правая рука завладела ключами, и металлический запах власти, дотоле далекий и недостижимый, коснулся и левой руки, она испытала такое вожделение к ключам, какое никогда прежде не испытывала, впала в такое подобострастие перед правой рукой, в какое никогда прежде не впадала, проявив поистине тартюфовскую породу. Она и чесала правую руку, и потирала, и чуть было не обхватила ее кулак, чтобы вместе донести ключи до кармана, но правая рука отпрянула и крепче стиснула пальцы – до судороги стиснула.

Учуяв судорогу, левая рука в один взмах подлетела к правой в надежде, что та не справится с мышечной болью и разожмет пальцы.

Но правая рука справилась. Жажда обладания сильнее боли.

Копошение за дверью стремительно набирает обороты, становясь возмущеннее, требовательнее, неровен час выхлестнет на площадку – на меня выхлестнет!

Уносить ноги, и немедленно!

Что это, право, за деятельность на лифт нашла? Ездит и ездит, никак угомониться не может.

Останавливать лифт на ходу нельзя, ни в коем случае нельзя, слишком велик риск нарваться на пассажиров.

Придется ждать.

Но как неудобно! как туго, тесно ждать под прицелом! кожа так и стягивается, мышцы хрястнут, конечности каменеют.

Окаменела и правая рука, и теперь ключи из нее ни за что не выманить.

И все же лучше в руке, чем в замочной скважине.

Что это? Тишина?

И вправду тишина.

Лифт замер. Копошение прекратилось.

Поразительное совпадение!

Подозрительное совпадение.

Не перед бурей ли затишье?

Однако не стоит давать мыслям шанс пробраться в материальный мир!