Остановившись на полуслове, я шумно выдохнула и прикрыла глаза, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Снова захотелось ругать себя за непростительную глупость и наивность.

— Рит, ты ни в чем не виновата, — мужчина забрал кружку из моих рук и осторожно коснулся плеча успокаивающим жестом. От него сразу повеяло теплом и каким-то спокойствием. — Ты не наивная, а просто добрая. К сожалению, в наше время добрым людям очень и очень тяжело. Так уж сложилось…. Но, поверь, лучше быть доброй и капельку наивной, чем жить без веры в людей.

— А ты веришь людям? — подняв красные от накативших слез глаза, спросила я.

— Жизнь научила не верить даже своему отражению в зеркале, — хмыкнул Александр. — Но это тяжело. Тяжело жить в одиночку, проверять каждое слово каждого человека.

— А ты пробовал верить? Откинуть все свои сомнения и просто довериться какому-нибудь человеку?

— Пробовал… — взгляд мужчины вдруг стал скучающе-грустным. Он отвернулся от меня, уставился будто сквозь окно и монотонным голосом продолжил говорить. — Я тоже был наивным, может быть, даже наивнее тебя. Меня растили в атмосфере гармонии, мира, мечтаний. И я бы вырос настоящим романтиком и фантазером, если бы не окружение. Сначала ты видишь как твои друзья в тайне гуляют с пацанами из другого двора, потом узнаешь, что одноклассники обсуждают за спиной. Ну и как вишенка на торте — застаешь в одной кровати девушку с лучшим другом, — выпалив все это, Александр улыбнулся. Мне показалось, что улыбка эта была вымученной, она стоила ему огромных усилий. — Со временем надоедает доверять людям свое сердце, а взамен получать лишь осколки.

— И ты теперь никогда никому не поверишь? — уточнила я, глядя на профиль мужского лица в лучах утреннего солнца.

— Скажем так, я перепроверю, а потом поверю. Я не отшельник, не нелюдим, просто очень забочусь о своем душевном спокойствии, поэтому тщательно выбираю окружение. Иногда, может, даже слишком тщательно.

— Мне бы хоть капельку твоей рациональности, — взгрустнула я, отпивая уже порядком остывший чай.

— Думаю, зерно рациональности в тебе есть. Владимир Антонович очень рациональный и придирчивый человек. Я почему-то думал, что он растит дочерей по своему подобию. Ну или хотя бы тебя, — хотев, было, ответить, я вдруг на секунду замерла и потеряла счет времени.

Мужчина повернулся лицом ко мне и вновь глянул в глаза, завлекая в омут своего темного безобразия. Я словно поддалась гипнозу и уставилась на него, не отрываясь.

Его чуть пухлые губы, приоткрытые в нерешительном вздохе, так и манили, напоминая о случившемся между нами поцелуе. Я переводила взгляд с темных глаз на небрежную щетину и цеплялась глазами за потрепанную черную челку.

Какое-то наваждение….

Александр хмыкнул, складывая губы в приятной улыбке, и только после этого я немного отрезвела.

Ко мне вернулась способность здраво мыслить. Поправив блузку и глубоко вдохнув два раза, я поежилась на диване, кажется, подсев чуть ближе к мужчине, и вспомнила, что мы о чем-то разговаривали.

— Рациональный, да, — не своим голосом произнесла я. Но, прочистив горло, вернула себе способность говорить. — Да, папа очень рационален. Но нас с Кристиной он накрыл куполом своей опеки. Я даже и не помню каких-то серьезных проблем до недавней ночи в моей жизни. Папа постоянно следил, опекал, защищал меня от тех людей, с которыми не стоит водиться.

— Наверное, именно поэтому ты так наивна…. Но, ничего, с годами это пройдет.

Как ни в чем не бывало, Александр улыбнулся и вернулся к своей работе, оставив меня на диванчике в недоумении. Через несколько минут о нашем разговоре напоминали только две грязные чашки на столе и запах мужского парфюма, окутавший меня с ног до головы.

До самого вечера я крутилась у отца на работе. Домой возвращаться не было ни сил, ни желания, поэтому я то эксплуатировала папин диван, то прогуливалась по этажам в поисках развлечений.

Каждый раз, когда папа видел меня рядом с Александром в радиусе ста метров, прогонял или меня, или его в другой конец здания. А мужчина только подозрительно улыбался и закатывал глаза.

Глава 6

Уже вечером, когда вместе с отцом я собиралась уехать домой, у него вдруг возникли какие-то неотложные дела.

Весь офис поднялся на уши. Сотрудники вдруг стали суетиться как муравьи в муравейнике, бумаги полетели в разные стороны, а телефонные звонки перебивали общие крики.

Кажется, я услышала, что папа крикнул мне добираться самостоятельно, после чего вместе с командой покинул здание, и переполох прекратился.

Я брела по пустым коридорам, раздумывая на чем и куда мне ехать. Добираться до коттеджа родителей на такси в это время суток было добрых два часа, а квартира ну никак не прельщала.

— Если будешь идти с такой скоростью, к концу дня только из здания выйдешь, — раздалось у меня над ухом.

— А ты разве не уехал с отцом? — зачем-то уточнила я и без того понятный факт.

— Как видишь, нет. У него встреча с очень важными людьми. А я, по его словам, выгляжу не самым презентабельным образом, — Александр указал на повязку на своем носу и рассмеялся.