— Господи, я надумала гадостей о святом человеке!

Схватившись за голову, я села на холодный краешек ванны. Сердце билось как бешеное, а в голове не было совершенно ничего кроме осознания того, что я круглая дура.

Покусывая губы, я старалась не плакать. Искала в себе силы сказать хоть что-нибудь, извиниться перед Сашей. Но горло будто льдом сковало.

— Ты подумала глупость, и я думаю сама это понимаешь, — сказал мужчина, присаживаясь передо мной на колени. Я судорожно закивала. — Почему в твоей глупенькой головке зародилась эта мысль? Почему ты полезла в мой телефон, а не спросила напрямую? Ты не доверяешь мне, Рит?

Тут я не смогла сдерживать рвущихся наружу слез. Расплакалась и бросилась Саше на шею, чтобы утонуть в его объятиях, которые закрывают от мира и его проблем.

Мужчина крепко сжимал меня, гладил по волосам и шептал, что все будет хорошо.

Но я начинала плакать только сильнее, осознавая, какой он хороший человек и как плохо я с ним обошлась.

— Ты никогда не обманывал меня, не делал мне больно. Но до тебя… Мне очень сложно снова поверить мужчине после случившегося.

— Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вернуть тебе веру в людей. Обещаю.

— Я уже верю тебе, Саш, — сказала, зарываясь носом в ямочку между шеей и плечом.

— Идем завтракать, принцесса. Кажется, там с вечера завалялись овощи. Организую нам витаминный салат.

Неловкость после разговора никуда не делась. Даже сидя на кухне, я ощущала, что не простила себя за глупость, за свою выходку.

Нужно было обязательно извиниться перед Сашей и обсудить все как взрослые люди.

— Зачем Кристине было воровать деньги у отца? Он и так дает ей больше, чем нужно, — озвучила я вслух свои мысли.

— Потому что она узнала, что Владимир Антонович не ее отец.

— Чего?

У меня кусочек авокадо от неожиданности встал поперек горла.

Сначала я подумала, что Саша шутит. Но на шутника он не походил. Смотрел на меня совершенно серьезно, ожидая реакции.

Но как я должна была реагировать? Я не знала…

— Один раз я был у вас дома. Но не в кабинете, а в спальне твоих родителей. Владимир Антонович попросил привезти какие-то личные документы, точно не помню какие. Я искал их среди прочих бумаг, и мне на глаза попалось заключение врача о том, что Владимир Антонович больше не может иметь детей. Заключение было выдано раньше, чем в семье задумались о втором ребенке.

— То есть, Кристину удочерили? — ужаснулась я. — Нет, стоп, мама же была беременная, чего это я.

— Я очень удивился, когда увидел справку, видимо из-за этого пробыл в комнате дольше, чем было нужно. Твоя мать застала меня с ней в руках.

Саша тяжело вздохнул, перевел дыхание и сделал большой глоток кофе.

— Она предлагала мне денег взамен на то, что я уволюсь и никогда ничего никому не скажу. Владимир Антонович не знал о диагнозе, его жена скрыла все от него.

— Мама изменила отцу?..

— Она убеждала меня, что обращалась в специальное учреждение, где ей помогли забеременеть. Но…. Я знаю, что у нее была интрижка с партнером твоего отца как раз чуть меньше, чем за год до рождения Кристины.

— Я в шоке. Не верю.

— Да, мне тоже сложно в это поверить. Они кажутся образцовой семьей, но на деле все не так гладко. Я дал обещание, что никогда не заговорю об этом, но Кристина сама сказала, что в курсе всей ситуации. Подслушала разговор матери с кем-то, и теперь хочет найти своего настоящего отца.

— Наивная девочка, — хмыкнула я. — А нужна ли она ему?

— Я убедил ее в этом же. Владимир Антонович не знает правды и никогда не узнает, если постараться. Он любит ее отцовской любовью, готов обеспечивать и прощать все шалости. Она должна ценить это.

На несколько минут мы утихли. Я старалась разложить в голове по полочкам услышанную информацию, но сделать это было практически невозможно.

Все полочки перевернулись вверх дном, и собрать воедино уже ничего не получалось.

— Это все так странно… Когда мы с тобой начали общаться, мама так ругала меня. Говорила, что стоит простить Антона, а не находить ему замену через пару дней. А сама?

— Она не была против замены, она была против конкретно меня. Уверен, она боится, что ты узнаешь ее тайну.

— Думаю, я имела право знать.

Саша подошел ко мне со спины и крепко обнял. Его объятия сказали больше, чем сейчас могли сказать слова.

От переизбытка эмоций по щекам опять покатились слезы, которые я не могла и не хотела унимать. Позволила себе быть настоящей и искренней. Рядом с Сашей я этого не боялась.