Егор и Виталий хотели встретить Нику вместе со Святославом и Вероникой завтра при выписке, но нетерпеливая Николь спутала им все карты.

– Где Вероника? – со слезами в голосе спросила Николь у Егора, позвонив ему по телефону.

– Приезжай ко мне домой! – спокойно ответил Егор.

Ника взяла такси и уже через тридцать минут была у Егора дома.

– А теперь зайди в соседнюю комнату и, пожалуйста, не шуми, – тихо произнёс Егор.

Николь приоткрыла дверь и увидела Дюймовочку, сладко сопящую на разложенном диване. Она присела на край и стала рассматривать девочку – ведь она так ни разу и не видела её лицо.

Вероника была, словно сказочная принцесса. Русые волнистые волосы, длинные чёрные ресницы и улыбка, делающая её личико светящимся. От девочки невозможно было оторвать взгляда – так она была прекрасна!

– Ты удочерил Нику? – с грустью спросила Николь у Егора.

– Ну кто мне, холостяку, разрешит удочерить девочку! Её удочерил Виталий. Теперь она – ваша дочка. Вот документы, которые нам с твоим мужем удалось оформить к твоей выписке. Если бы не твоя нетерпеливость, ты бы взяла на руки Веронику завтра при выписке. Мы с Виталием готовились тебя встретить.

– Прости, Егорушка! Спасибо тебе за дочку!

Раздался звонок в дверь.

– Иди, открывай, это твои мужчины за вами приехали. Как только ты позвонила мне, я сообщил твоему мужу, что ты выписалась и едешь ко мне.

На пороге стояли Святослав с огромным букетом и улыбающийся Виталий.

Николь бережно взяла спящую дочку на руки, Виталий помог им сесть на заднее сиденье машины, и они поехали домой.

Вероника проснулась и с удивлением посмотрела на Николь, которая ей улыбалась, говоря:

– Девочка моя родная, наконец-то я увидела тебя. Как я скучала!

Вероника в ответ приветливо улыбнулась. Ника не показала своего удивления, что глазау неё были разного цвета – один зелёный, а другой – голубой. Но вскоре домашние привыкли к такой особенности и не стали обращать внимания.

Николь думала о том, что, когда Веронике придётся идти в сад и в школу, дети начнут дразнить и издеваться над ней – ведь она не такая, как все. Она вспомнила своё детство и решила не отдавать Веронику в сад, а сразу отправить в школу, чтобы к шести годам можно было поставить ей линзы, сделав глаза одного цвета.

Была ещё одна проблема. Вероника после травмы хромала на правую ногу. Для девочки это было серьёзным дефектом и тоже с возрастом могло вызвать насмешки детей.

Николь объездила с малышкой опытных ортопедов. Все они в один голос заявили, что оперировать ногу можно не раньше, чем, когда девочке исполнится пять лет.

После черепно-мозговой травмы Нике запретили оперировать. На восстановление ушло два месяца и Николь, уже получившая диплом рефлексотерапевта, была приглашена в современную, хорошо оборудованную клинику нейрохирургии. Первое время она присутствовала на операциях – хирургия оставалась её призванием. Но количество больных, требующих помощи, неуклонно росло – слух о её даре и волшебных руках, снимающих боль, распространялся стремительно. Очереди из сотрудников и послеоперационных тяжёлых больных, обездвиженных после травмы позвоночника, увеличивались.

Сомнамбулизм. Ника уже забыла, что это такое. Но после серьёзной черепно-мозговой травмы зов Луны, вечный зов, который нельзя перерасти, от которого нельзя избавиться, вернулся. Иногда она ложилась спать в пижаме, а просыпалась в спортивном костюме и кроссовках. Иногда она брала новую книгу и понимала, что её уже читала. Это было страшно, потому что состояние не подлежало контролю, было опасно для жизни. Она была вынуждена постоянно бороться с ночными кошмарами, болью, страхом. С тем, что жило внутри неё.

Время шло, перетекало из весны в лето, из лета в осень, стучало в окно дождями, ветрами, кидало в лицо ржавые листья, а сердцем Николь по-прежнему владел единственный мужчина – Эмиль.

Эмиль начал свою карьеру певца стремительно, заключая контракты, в которых стояли суммы с пятью нулями. Он чувствовал, что это только начало. «Скоро весь мир будет у моих ног. Только принесёт ли мне это счастье и душевный покой?», – в сомнениях размышлял молодой певец.

Успех Эмиля лежал в его природном даре – необыкновенном голосе, в его тембре. У Эмиля был баритон. А ведь именно мужской баритон является королем вокала, хотя до сих пор во всем мире держится стойкое и ошибочное мнение, что главным голосом является тенор. Дело в том, что именно баритон обладает той бархатистостью, силой, мощью и сочностью, которая не присуща другим голосам. Такие великие тенора-бельканто, как Энрико Карузо и Марио дель Монако были владыками масс именно благодаря тому, что они обладали драматическим тенором (предельно низким тенором), который чрезвычайно редко встречается в природе. Даже бас становится фантастическим, как, например, у Ивана Реброва, только в том случае, если он тяготел к баритону. У Федора Шаляпина был бас-баритон, что и позволило ему стать великим певцом. Чистым басам это, как правило, не удается.

Баритон вызывает у человека максимальный душевный отклик. У Эмиля был не просто баритон, но именно тот, который даёт активный резонанс в человеческом организме. И это чрезвычайно редкое явление, природный дар, который слышат все. Мы часто не осознаем, что какие-то звуковые волны иногда приходят в некое соответствие с нашими внутренними ритмами, а это в свою очередь вызывает необъяснимое наслаждение. Даже обычная музыка, будь то фортепианная или оркестровая, воздействует слабее, чем вокал. А среди всех голосов наибольшее воздействие на людей оказывают баритоны.