— Я должна покориться судьбе, Элен. Не разбирай вещи. Мы уедем утром. Папа уже устроил наш обратный переезд во Францию.

— Но Соланжи... они нас не ждут.

— У нас нет выбора. Придется возвращаться и надеяться, что слова о том, что мы можем жить у них, когда пожелаем, были искренними.

— Может, вы бы еще раз поговорили с отцом?

Марина села на постели, и выражение полной опустошенности омрачило ее красивое лицо.

— Нет, Элен, папа не передумает. Он не из тех, с кем можно спорить, когда решение им принято.

— Тогда я пойду сообщить миссис Бейнс о наших новых планах, — печально сказала Элен.

Марина вздохнула, глядя, как та выходит из комнаты. Посмотрев на постель, она заметила, что на письмах от сэра Питера посидели то ли она, то ли Элен, и теперь они были довольно измятыми.

«Нужно написать ему и сказать, что я не смогу прийти, потому что меня вызвали обратно в Париж, — со вздохом решила девушка. — Он посчитает меня невоспитанной, если я хотя бы не дам знать, что получила его приглашения».

Подойдя к письменному столу, Марина взяла лист бумаги и быстро написала сэру Питеру своим красивым ровным почерком, извиняясь за задержку с ответом на его приглашения.

«Я скажу ему, что возвращаюсь в Париж и не смогу быть на суаре».

Закончив писать, девушка немного подумала и добавила постскриптум.

«Если пожелаете мне написать, то найдете меня по следующему адресу: бульвар Инженю, 24, Опера, Париж».

Марина дописывала эту строчку, затаив дыхание, ибо чувствовала себя довольно дерзкой и сомневалась, не слишком ли это навязчиво с ее стороны. В конце концов, она ничего не знала о сэре Питере, за исключением блестящей характеристики, которую дала ему герцогиня, ее попутчица в поезде.

Кроме того, Марина не считала, что дружба с Альбертом может быть хорошей рекомендацией.

Как только Элен вернулась, девушка вручила ей письмо и попросила сразу же отнести его в дом сэра Питера.

— Я бы не отправляла тебя в город так поздно, но у нас осталось мало времени.

В глубине души Марина знала, что у нее есть еще одна причина отправить Элен с письмом прямо сейчас.

Девушка боялась, что если станет долго раздумывать, то убедит себя, как глупо предлагать сэру Питеру писать ей и порвет свое послание.

Как только Элен ушла, Марина сообщила миссис Бейнс, что не спустится к ужину.

— Но что скажет хозяин? — спросила экономка. — Он ожидает, что сегодня вечером вы поужинаете вместе с ним и леди Алисой.

— Пожалуйста, скажите папе, что я плохо себя чувствую, миссис Бейнс. Признаться, у меня нет аппетита.

— Но вы должны что-нибудь поесть, мисс Марина.

— Тогда принесите мне простой бутерброд с говядиной и стакан молока. Это все, благодарю вас.

— Хорошо, мисс, — ответила экономка, бросив на Марину взгляд, говоривший, что она не верит, что девушка назвала ей истинную причину, почему не хочет спуститься к ужину.

Миссис Бейнс покинула комнату, закрыв за собой дверь, а Марина подошла к окну и стала выглядывать Элен.

«Интересно, увидит ли она сэра Питера лично?» — думала девушка, нетерпеливо окидывая улицу пристальным взглядом в надежде заметить служанку.

Груда чемоданов и сундуков, возвышавшаяся посреди комнаты, вызывала у Марины клаустрофобию. Она услышала звонок в парадную дверь и подумала, не пожаловала ли это леди Алиса.

«Я знаю, что выказываю ей пренебрежение, — размышляла девушка, — но, что до меня, она здесь незваная гостья. Она сделала меня изгнанницей в родном доме, и я не могу простить ей это. Я не буду лицемерить и любезничать с ней. Не буду!»

В эту самую минуту вернулась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Элен.

— Мисс Марина. Я отдала ваше письмо сэру Питеру в руки, как вы велели, и он просил передать вам это.

Элен вручила ей тонкий пакет в оберточной бумаге.

— Что это?

— Он не сказал, но могу предположить, что книга.

Марина несколько секунд рассматривала пакет и лишь затем принялась его открывать.

— Ах, это томик стихотворений лорда Теннисона! — воскликнула она, прочтя надпись на корешке. — Как он мог знать, что это мой любимый поэт?

Открыв книгу и быстро пролистав ее, Марина обнаружила, что сэр Питер пометил звездочками несколько стихотворений в оглавлении. Кроме того, на форзаце была какая-то надпись.

«Марине, — говорилось в ней, — с надеждой, что наша дружба будет отныне крепнуть. С наилучшими пожеланиями, Питер».

— Ах, как мило! Он что-нибудь говорил тебе, Элен?

— Он прочел вашу записку при мне, мисс, а потом спросил, с радостью ли мы ждем возвращения в Париж. Он упомянул, что у него есть парижские друзья и что если он окажется там в ближайшем будущем, то будет счастлив, если позволите вас навестить.