— Оставь иронию. Я привлекаю внимание к проблеме. Делаю всё, что в моих скромных носочных силах… короче говоря! Описывай, что там за баг? — потребовал носок. — Я облазил и изучил Древнюю кузню и локацию с озером… там действительно что-то не так, но без твоего подробного описания, как всё произошло, я не могу разобраться.

Я однако не спешил пока что раскрывать ему все карты. Пусть сначала Торвальд скажет, как он сможет помочь мне с Соней.

— Я правильно понимаю? — скептически произнёс Торвальд, услышав мою точку зрения. Я не знал, как это объяснить, но мне упорно казалось, что носок смотрит прямо на меня… как бы дико это не звучало. У него ведь не было глаз. Хотя и рот отсутствовал, но он как-то ухитрялся говорить. — Ты хочешь забрать у Речи её собственность? Ценный экземпляр, достойный статуса целого босса уровня?

— Торвальд, догадываюсь, что это против правил, — произнёс я спокойно. — Но… тебе самому это не кажется неправильным? Просто так взять живое существо и привязать его к системе, словно бездушный винтик?

— Я не привык обсуждать решения руководства, — сухо произнёс разумный носок. — Но я тебе так скажу — Речь просто так никого в рабство не берёт.

— Как это?

— А вот так. Все из живых и разумных существ, кто томится… исполняет полезную функцию в Подземелье, ранее умерли. Ну кто по естественным причинам, а кто… по неестественным. Речь, руководствуясь своими соображениями, вернула их к жизни и поставила на службу — в уплату должка, скажем так, за возвращение с того света. Твоя Соня в прошлом погибла, но благодаря милости Речи теперь имеет второй шанс на жизнь. Да, это жизнь по сути в рабстве, но всё-таки жизнь. Это лучше небытия. Я ж почему тебе ранее говорил, что ты зажрался? Ты после смерти стал не рабом Речи, а полноценным игроком, ничем не ограниченным. Тебе куда сильнее повезло, чем остальным воскрешённым.

— С этой точки зрения да, — признал я. — Но меня вообще-то пытаются убить постоянно. И с родными и близкими я разлучён.

— Ой, моя родня — вообще швейная фабрика, — носок отчётливо хмыкнул. — А родной брат близнец вообще пал в неравной схватке, будучи сожранным стиральной машинкой Bosch…

Я это никак комментировать не стал.

— А тебе на счёт родни волноваться не стоит, — продолжал Торвальд. — Ты с ними всё равно вряд ли увидишься.

— Почему? — я чуть дар речи не потерял. О чём он вообще толкует? Почему это я не смогу встретиться с родными?

— Твои родные… ну по крайней мере родители скорей всего уже умерли, — рассеянно произнёс носок. — А старшие братья-сёстры, если они у тебя есть, уже глубокие дедушки-бабушки. У них дети, внуки или даже правнуки и своя состоявшаяся жизнь. Воспоминания о младшем братишке должны были уже сильно потускнеть.

— Да что ты такое говоришь… что всё это означает? — севшим голосом произнёс я.

— Потому что тебя воскресили только спустя сорок лет после твоей смерти, — любезно произнёс Торвальд. — Речь так решила. Почему — не знаю, не спрашивай, я всего лишь мелкий клерк в её структуре. Может просто срок подошёл или подходящая ситуация в Мирмеграде нарисовалась. Высокое руководство передо мной не отчитывается. Только Юлька с Ильёй иногда навещают, но у них там свои дела в Высоких Сферах… Ладно, вернёмся к тебе. Для тебя промежуточный этап послесмертия, конечно, пролетел в одно мгновение, но по факту да, твоя душа много десятков лет провела в стазисе. Или заморозке. Называй как тебе удобнее.

— То есть… — я не верил своим ушам. — Мне сейчас на самом деле за шестьдесят лет уже…

Вот так сюрпризец. Не самый приятный.

— Дай угадаю, — мрачно произнёс я. — Это было сделано для того, чтобы у меня не было желания возвращаться обратно в родное измерение?

— Чего не знаю, того не знаю, — равнодушно произнёс носок.

— Но… зачем меня так долго держали в заморозке…

— Ещё раз говорю, руководство меня в свои планы не посвящает, — ответил мне Торвальд. Он начал неторопливо ползать по столу, словно гусеница, сгибая спинку и шурша листами бумаги. Выглядело это так, словно человек, о чём-то напряжённо думая, ходит из угла в угол. — Хотя свои соображения у меня есть на твой счёт… Мне кажется тут дело в другом пользователе интерфейса. И её деятельности в Мирмеграде… Тебе она хорошо известна.

— Перчинка.

— Ага, именно, — Торвальд кивнул передней своей частью, словно человек головой. — Ходят слухи, что Речь делает всё это ради изучения нашего мира. Дарует людям интерфейс, создаёт Подземелья, моделирует искусственно разные ситуации, собирает информацию… Собирает, в общем информацию, занимается изучением. И вот Речь смоделировала в Мирмеграде определённую ситуацию при помощи Перчинки, а теперь, когда время пришло, закинула фактор неизвестности, переменную икс — тебя. И следит, что же в конечном итоге из этого выйдет.

Я крепко сжал зубы, хотя грудь разрывало от горя. Потом… потом дам волю всему этому… сейчас нельзя раскисать. Надо собраться. Яйца в кулак, челюсть вперёд, рожу максимально зверскую…

Торвальд выдвинул интересную теорию насчёт Речи. Значит, она экспериментатор. Учёный почти. И у меня всё же есть некая миссия. Хотя я и совершенно не понимаю, в чём она заключается. В победе над Перчинкой? Или ситуация несколько сложнее?

— Как бы то ни было, — произнёс я спокойным рассудительным голосом. Все эмоции успешно подавил. — Сейчас меня волнует вопрос с Соней. Торвальд, ты можешь мне помочь освободить её из рабства?

— А почему я вообще должен это делать? — проворчал носок.

— Тогда отлавливай свои баги самостоятельно, — я вовсе не был уверен, что сотрудник службы поддержки прогнётся под давлением, но особых альтернатив у меня не было. — А мы пойдём по своим делам. Как-нибудь сами попытаемся. И если у нас получится… количество багов может ещё сильнее возрасти, поскольку система ваша крайне сырая.

И ничего удивительного в этом не было. Если у них носки дырявые в техподдержке сидят… боюсь представить, кто кодит. Светильники и столовые приборы?