– Лукум, бл....ть, в сторону!- как сквозь вату, но я отползаю наконец подальше от скулящего Казима, неловко перебирая ногами по земле и трясь спиной о машину.

Выстрелы. Раз, два, три...Так близко, что барабанные перепонки словно рвутся, и перед глазами начинает плыть. Я не поворачиваю голову. Я не хочу это видеть. Я итак знаю, что происходит. Казим замолкает, а Тимка наоборот истошно орет. Он не может видеть, Казим лежит под самой машиной. Но он тоже слышит, и ему наверно дико страшно...Как и мне...Кроме криков и смазанного шума я не могу ничего разобрать, в ушах слишком звенит. Плывущий взгляд выхватывает, как обмякшего Вадима заволакивают в один из джипов на заднее сидение. Меня кто-то больно хватает за локоть и дергает на себя. Поднимаю глаза- Антон. Её лихорадочный серый взгляд быстро шарит по моему лицу и телу, задерживаясь на пару секунд на виске, в который Казим вдавливал дуло своего пистолета. Наверно там остался след...Антон что-то говорит мне, но, кроме звона, я пока ничего не слышу. Плюнув, подхватывает на руки и заталкивает на заднее сидение к Тимке. Сынок моментально бросается на меня, крепко обнимая шею своими дрожащими ручонками. Ревет. Антон садится за руль, и мы резко трогаемся с места. Машина с Вадимом несется впереди. Оглядываюсь и вижу, что один джип остался. Видимо, убирать следы произошедшего. На асфальте в неестественной позе распласталось тело Казима. Вместо головы что-то кровавое и бесформенное. И лужа крови на полдороги. Я закрываю глаза, отворачиваясь...

Зарываюсь пальцами в волосы сына. Это самое важное сейчас. Что он жив. Может я ужасный человек, но Артема мне совсем не жаль.

Слух постепенно возвращается, хотя навязчивый звон пока так и не проходит. Тимка затихает на моих коленях, лишь иногда судорожно хлюпая носом. Антон начинает кому-то звонить.

– Да, Андрей Вячеславович, здравствуйте. Это Антон Палей, да...У меня отцу плохо стало, сердце...Мы скорую не вызывали, будем у больницы минут через десять...Да...Подготовьте, пожалуйста...Не знаю я, я в другой машине...Хорошо, я Балуеву скажу, он вам наберет сейчас... Спасибо...Да, Кость! Позвони Подгорному, он там проинструктирует, как помочь. Как батя? ...Ясно...Давай...

Я вижу, как Антон стискивает зубы, когда кладет трубку.

– И как?
– осторожно спрашиваю.

Быстрый невидящий взгляд на меня и глухо.

– Херово...

Я молчу, кусая губы. Чувство вины накатывает удушающей волной, сдавливает горло. Повисает между нами, разделяя. Я буквально ощущаю, как оно бетонной плитой размазывает Антона и задевает меня.

– Тош...- хриплю тихо.

Не знаю, что сказать. Он не отвечает, трёт одной рукой лицо, всё внимание переключив на дорогу. Мы несемся на последние секунды светофоров, подрезая и сворачивая не по правилам, но сейчас мне сложно это воспринимать как нечто опасное. Слишком страшно было до этого.

– Эй, Тим. Ты как там?- наигранно весело интересуется Антон через минуту. Сынок в ответ только всхлипывает и приподнимает голову с моей груди.

– Ну как? Понравилась игра?- продолжает Антон, улыбаясь,- Всё как по- настоящему, да?

– Игра?- у сына ползут брови на лоб от удивления.

– Дааа...- тянет Антон,- Игра такая. Как в боевике. Мы просто любим боевики, вот и играем...А ты любишь?

Я вижу как Тимка хмурится, пытаясь понять, правда это или нет. На его детском лице мелькает озадаченное выражение.

– Мне мама не разрешает, - наконец доверительно вздыхает,- я Человека- паука люблю...А ты любишь?

– А как-то больше по Бетмэну,- улыбается Антон.

На секунду повисает тишина, а потом Тимка опять хмурится и шепчет...

– У дяди Артема была кровь, он плакал, а ты стрелял...И дядя Костя...

– Это краска, - Антон даже бровью не ведет,- Знаешь, как в фильмах...Спецэффект...Так играть интересней. Понимаешь? Чтобы все поверили...Вот ты же поверил?

– Да,- кивает Тимка, тревога постепенно уходит с его лица, он начинает слабо улыбаться.

– Ну вот, значит всё правильно мы сделали.

– А что с папой?- интересуется Тимур.

– С папой всё хорошо будет. Просто устал, не переживай,- Антон перестает улыбаться и переводит задумчивый взгляд на дорогу.

– А пистолет мне дашь? Классный!- уже радостно предлагает Тимка.

– Нет, это мой. Я тебе такой же куплю, договорились?

Тимур разочарованно вздыхает и перелезает с моих рук на детское кресло. Перехватываю тяжелый взгляд Антона в зеркале заднего вида, когда пристегиваю сына, и шепчу ему одними губами "спасибо". Он задерживается на мне на секунду и отводит глаза.

***

Несмотря на довольно рискованное вождение Антона, мы все-таки отстаём от первого джипа. Поэтому, когда подъезжаем к больнице и выскакиваем из машины на улицу, к нам подходит Балу, чтобы сообщить, что Вадима уже увезли в реанимацию. Антон звонит знакомому врачу, которого предупреждал о нашем приезде, но тот не берет трубку.

– Поехали домой, Тох,- вздыхает Балу,- В реанимацию, сам знаешь, не пустят. Андрей сам отзвонится, когда будет что сказать. Не нужны мы тут. Поехали, а? Вон Тимку домой надо.

– Ты отвези их с Лейлой, я тут побуду, Подгорного подожду,- Антон упрямо поджимает губы, тря переносицу и так пристально смотря на больницу, будто может разглядеть отца сквозь стены.

– Я с тобой останусь,- выпаливаю я.

Антон переводит на меня нечитаемый взгляд и быстро отворачивается.

– Не надо.

– Надо,- я бы его и за руку взяла и даже на колени встала, но не могу при Балу. Поэтому я только твердо повторяю,- Я останусь.

Антон хмуро сдвигает брови и молчит. Я ощущаю его немой протест каждой клеточкой.