Своеобразным концентрированным отражением подобных подходов стала выпущенная издательством «Молодь» («Молодежь») в серии «Прославленные имена» биографическая повесть «Николай Скрыпник» [8] . Ее автор А. Мацевич построил рассказ о герое, следуя в основном известным важнейшим фактам его жизни. Правда, он прибег к попыткам их искусственной обработки, окраски логическими вымыслами. Немало усилий потрачено на художественное оформление бытовых деталей, воссоздание эмоциональных элементов семейных отношений и тому подобное. Безусловно, это позволяет разнообразить представление о некоторых чертах личности Николая Алексеевича, его богатых человеческих качествах, представить их рельефнее и эффектнее, привлечь дополнительный читательский интерес. Однако без должной тесной увязки с фундаментальными мировоззренческими позициями революционера – борца и государственника-созидателя, императивными нравственными принципами использованная палитра кажется явно бледной, недостаточной для адекватного изображения очень колоритной, действительно незаурядной, выдающейся исторической фигуры. Поэтому только под пристальным взглядом можно обнаружить подлинно глубинные, достаточно выразительные краски-характеристики. Одним словом, в итоге по-настоящему привлекательной картины все же, думается, не получилось.

На рубеже 90-х годов появились попытки использовать примеры судеб национал-коммунистов, к которым начали относить Н. А. Скрыпника, прежде всего как аргументы исторического оправдания изначально имманентных украинству центробежных предпочтений и ориентаций, как наглядное доказательство невозможности органического согласования марксистско-ленинской идеологии и национальных стремлений.

Тогда же достаточно отчетливо проявилась и несколько иная тенденция. В условиях нарастающего кризиса СССР как союзного государства, усиления очевидной эрозии многонационального государственного феномена в Украине начался поиск национальных кумиров, которые в прошлом решительно боролись с унитаризмом, великодержавничеством, тоталитаризмом, коммунистической идеологией и социалистической практикой вообще. На их фоне Николай Скрыпник – выдающийся деятель Коммунистической партии и Советского государства (сомнений в этом быть не могло) – выглядел почти антигероем, во всяком случае человеком, объективно вредившим реализации украинской идеи, торжеству национального дела. Непростая конъюнктура привела к значительному затягиванию выпуска издательством «Украина» подготовленного Институтом политических исследований ЦК Компартии Украины (ранее – Институт истории партии при ЦК Компартии Украины) сборника трудов Николая Алексеевича [9] и срыву издания монографического документально-биографического очерка. Сразу же после известных запретов деятельности Компартии Украины руководство издательства «Украина» поспешило разорвать соглашение с автором рукописи монографии и этих строк, хотя настоятельная инициатива написания произведения незадолго до того исходила именно от издательства (ранее оно именовалось Политиздатом Украины).

Однако Николай Алексеевич Скрыпник явно не та историческая фигура, чей вклад в судьбу украинского народа, в исторический прогресс, чей благотворный след на земле можно легко перечеркнуть конъюнктурными соображениями и решениями.

Исследование любых проблем, связанных с историей украинского народа в XX в., особенно в революционную эпоху, 20-30-е годы, просто невозможно без обращения к деятельности Скрыпника, учета его роли в развитии социальных, национальных, государственных и других процессов.

Это стало очевидным в те же 90-е годы (возможно, многие в этом вообще никогда, ни на минуту и не сомневались). Едва ли не самое яркое доказательство тому – справочная литература по новой, модной отрасли современного обществоведения – этногосударствоведению. Ее создатели не допускают возможности выхода в свет работ, где бы замалчивалась, обходилась личность Николая Алексеевича, каким бы узким в конце концов не оказывался круг лиц, чья позиция и деятельность имели общественно-значимые последствия [10] .

Логика развития исследований в условиях поиска путей выхода отечественной исторической науки из кризиса обусловила превращение теоретического наследия Н. А. Скрыпника, его практической деятельности в объект специального внимания [11] . Особого отличия, очевидно, заслуживает проведение Институтом истории НАН Украины «круглого стола» 24 января 1997 г. по случаю 125-летия со дня рождения Н. А. Скрыпника. Правда, участие в заседании приняли менее десяти ученых, а в соответствующий сборник статей подали материалы только 5 исследователей [12] .

Несколько более широким и основательным оказалось обсуждение проблем, связанных с деятельностью и творческим наследием Скрыпника, проведенное в Украинском институте национальной памяти в связи с его 140-летним юбилеем [13] .

Сюжеты, статьи автора данной монографии о выдающемся украинском деятеле появились в серии энциклопедических, справочных изданий [14] , монографических трудах [15] .

Большие или меньшие сюжеты и в дальнейшем посвящаются Н. А. Скрыпнику в публикациях о национал-коммунизме и опыте украинизации [16] . В данном случае, думается, не место для подробного выяснения правомерности рассмотрения деятельности Николая Скрыпника как олицетворения национал-коммунистического течения, или, в такой же степени, целесообразности безотлагательного стремления найти ответы на болезненные вопросы при попытке логического (а для оппонентов – абсолютно противоестественного) сочетания феноменов национал-коммунизма и украинизации. Достаточно ограничиться констатацией, что в обоих, а может быть, и во всех случаях постижение смысла деятельности незаурядной личности «вписывается» в контекст истолкования очень сложных, противоречивых явлений, а их (толкований) спектр сегодня очень широк, включает в себя наряду с продуманными, взвешенными подходами, беспристрастными поисками истины и откровенно низкопрофессиональные публикации ангажированных авторов [17] .

К сожалению, немного добавляют к накоплению информации, к углублению понимания личности Н. А. Скрыпника, мотивации его идеологической политической деятельности, выработке комплексной оценки его вклада в поступь нации, УССР новейшие труды и публикации, в которых известный, авторитетный партиец и государственник с неизбежностью должен быть одним из главных действующих лиц [18] .

Отдельно, очевидно, стоит сказать о трудах американского доктора истории Д. Мейса, который определенное время (до своей смерти) работал в Украине, выпускал в свет результаты своих исследований. Надо отметить, что еще в 1983 г., в условиях острейшего идейного противоборства советской и западной историографий – своеобразного проявления «среза» «холодной войны» (хорошо известно, что это накладывало свой негативный отпечаток на труды историков обоих лагерей), Д. Мейс подготовил монографию, посвященную украинскому коммунизму [19] . В более поздних публикациях [20] , ориентируясь прежде всего на труды зарубежных коллег пройденного историографического этапа – в исследовании украинского коммунизма [21] , автор, как правило, прибегал к повторению наработанных ранее стереотипов. Среди последних – подход к деятельности Н. А. Скрыпника как «личного агента Ленина» [22] .