Шрифт:
Нерсес невольно улыбнулся. Стоило ему прикинуться голодным, как старик готов был простить все.
– Садись.
Нестор поставил поднос на стол.
– Ты очень сердишься, старина?
– Ешь.
Нерсес пододвинул к себе тарелку.
– Выйдя вчера из дому, я встретил хозяина тени, помнишь странную тень в прихожей? Его зовут Оскар. Мы отправились с ним в бар. А ведь я хотел только немного погулять. Но уж так получилось, помимо моей воли.
– А есть тебе все-таки не хочется, - вздохнул Нестор.
– Не знаю. Может быть... Но поверь, я не ел со вчерашнего дня. А что поделывает наша гостья? Она завтракала?
– Не успела, бедняжка... И поднялась-то ни свет ни заря...
Нерсес замер.
– Что случилось?
– Ее увели.
Ссутулившись, Мажан продолжал ковырять вилкой в тарелке. И словно откуда-то издалека слышал бесстрастный голос Нестора:
– Их было двое... "Мы хотели бы видеть Урсулу,заявил один.- Нам известно, что она находится здесь"."Неужели?" - спрашиваю я. А она в это время спускалась к завтраку. "Я здесь!
– крикнула она.- Вы ко мне?" Они оттолкнули меня, потому что я стоял в дверях, и вошли в столовую. "Вы, вероятно, знаете, что вчера после полудня служитель гостиницы нашел Зенона Джабеза в спальне мертвым?" "Да, знаю,- ответила девушка,- я видела этого служителя".
"Не возражаете, если мы продолжим нашу беседу в ПОСИЗУ?" "Вы торопитесь?" "Да".
"Ну что ж, пойдемте,- сказала Урсула, так и не притронувшись к завтраку,- Идемте, меластры, но вряд ли нам будет о чем беседовать".
"Вы думаете, меластра?" - насмешливо спросил один полицейский.
"Я в этом уверена". И они ушли.
– В котором часу это произошло?
– Наступил первый рассвет.
– Урсула ничего не просила передать мне?
– Сожалеет, сказала, чта не имеет возможности поблагодарить за гостеприимство... Не беспокойся, мой мальчик,- прибавил старик,- я сам займусь клиентами. А ты отдохни немного. И убедишься, что все то, что вдруг показалось тебе ужасным кошмаром, в жизни людей всегда было делом обычным.
– Да, пожалуй, - сказал Мажан, поднимаясь по винтовой лестнице к себе в комнату и потирая усталое лицо.
Он заглянул было в комнату Урсулы, ожидая, наверное, найти хоть какие-то следы, оставленные ночной гостьей.
Но аккуратный Нестор уже привел все в порядок, и комната встретила его обычной торжественной строгостью.
Нерсес Мажан вздохнул, досадуя в глубине души, и вышел из комнаты.
...Шкуры кикенов ласково коснулись его кожи. И уже в следующее мгновение Мажан витал в мире звездных огней, рассыпанных по синему бархату.
Канатный плясун, сидит на протянутой между звездами проволоке. Задумчивый и печальный, он играет да скрипке.
Мелодия клубами тумана уходит вдаль, а звездные огни отзываются красными, синими, желтыми и оранжевыми голосами...
"Эстер!.." Синие луга начинаются у порога маленького домика и тянутся к самому горизонту, туда, где Красное Солнце вытесняет серые сумерки.
– Эстер!.. Доброе утро!..
Я встречаю ее у сада менялы, как раз в те дни, когда под звездным куполом мерно качается канатный плясун.
Оторвавшись от земли, я легко скольжу но клубам тумана.
Каштановые, золотистые, бронзовые завитки... И румяная девичья застенчивость. Дрожащие губы, ждущие желанных поцелуев.
А канатный плясун все играет на своей скрипке.
На синем лугу есть следы, ведущие к долгой молодости...
Трое сидят в шумном кафе маленького городка. Я, девушка и канатный плясун в ярком колпаке.
– Ты нам мешаешь,- говорит канатоходец, покусывая кисточку из бахромы на конце длинного колпака.
– Идем, Эстер... Я сыграю тебе песенку на своей флейте. Эта песня волшебная, она рождается только раз. И ее нельзя повторить. Идем!
– Уходи, - говорит канатоходец.
– Эстер - моя. Она моя песня, разве ты не знал? Вот послушай,- он, продолжая покусывать бахрому колпака, прижимает к подбородку скрипку, и прекрасная мелодия заполняет звездный мир.
– Эстер!
– Уходи!
– повторяет девушка и кладет голову на плечо канатоходцу.- Я принадлежу ему... Давно, уже очень давно.
Звезды дрожат в темном небе. Медленно раскачивается стальная проволока. На ней раскачиваются канатоходец и Эстер.
Я карабкаюсь по сугробам тумана, проваливающимся под ногами.
– Я - песня... песня... песня...
– Другого?
– Другого! Другого! Другого!
– Жаль,- нелепо, бормочу я.-Ты - девушка, чьи губы ждали поцелуев. А я никак не мог осмелиться на это, чтобы твои сны не разбились под тяжелым грузом долгой молодости.