– А хватит ли одного человека? Один все не углядит… – с сомнением протянул Антон.

– Хватит! – подтвердил Михаил Александрович. Утром все равно будем второй раз просматривать, все должны быть бодрыми и отдохнувшими.

Первый вызвался дежурить Семенихин, несмотря на то, что вся команда была настроена категорически против такого решения профессора.

– Нас трое! Каждый будет дежурить по три часа, потом сон. Справимся и без вас. Дело-то не хитрое, зачем тут старшему ночью сидеть? – в который раз пытался образумить Антон Михаила Александровича.

Игорь с Костей согласно кивали. Но профессор придерживался иного взгляда на вещи, по его мнению, два часа – это максимальный срок дежурства, который сможет вынести человек в данных обстоятельствах. Затем усталость возьмет свое, бдительность притупится, и команда может допустить ошибки, а этого профессору совсем не хотелось. Михаил Александрович снова вспомнил глумливую ухмылку молодой женщины, увиденную им ранее на картине в коридоре. Само это место действовало угнетающе на человеческую психику и, несмотря на то, что в его команде были проверенные, опытные оперативники, профессор решил не рисковать лишний раз и ограничить время дежурства до двух часов. По своей природе профессор Семенихин был крайне осторожным человеком, а многие близкие друзья, знавшие Михаила Александровича лучше других, часто называли его «перестраховщиком». Но в данных обстоятельствах, это была хорошая черта характера.

На миниатюрной газовой плите, приобретенной профессором недавно по совету Кости, во всю кипел чайник, рядом с ним на маленьком раскладном столе хозяйничал Антон. Горка бутербродов с двумя видами колбасы была уже нарезана и разложена по тарелкам, в четырех пузатых чашках разложены чайные пакетики с бергамотом, вместо сахарницы на столе перед чашками стояла полулитровая банка липового меда. Посмотрев на нее, Михаил Александрович испытал легкий укол совести, ведь это был его вкус, его предпочтения. Он не раз просил ребят из своей команды ориентироваться в походе на собственный аппетит, видя, например, как морщился Игорь при терпком запахе бергамота, а Костя каждый раз шарил глазами по столу в поисках сахара. Но вся команда уверяла профессора, что они без ума от терпкого аромата бергамота и обожают мед вместо сахара. Отчасти это было правдой, походная экзотика очень прельщала молодых ребят, а по лицу Антона было видно, что он оценил тонкий вкус профессора и вовсе не прочь побаловать себя медом. Антон не любил, когда ему помогали с приготовлением трапезы, тем более, если готовить-то особенно и не чего, дело шло к ночи, по этому Михаил Александрович не стал навязывать свою помощь и сидя наблюдал за слаженными действиями команды.

Игорь поочередно подходил к каждому ноутбуку, проверяя, что все установленные датчики, а также микрофоны и видеокамеры, передают данные на устройство записи. В таких вопросах Игорь был незаменимым специалистом и приставать в такие моменты к нему с расспросами означало испортить все делаю. Костя ползал на корточках возле двери, проверяя натяжение металлических нитей с серебряным стержнем внутри. Эти нити должны были образовывать плотный замкнутый контур в стенах временного штаба. Возможно, они и не давали стопроцентной гарантии от проникновения призраков и потусторонних проявлений, но вся команда чувствовала себя гораздо защищённые находясь со внутренней стороны такого периметра, да и сам профессор не раз замечал, что подобные меры огораживают эмоциональное состояние людей от враждебного патустороннего проявления. С призраками команда охотников за паранормальным ранее уже встречалась и, хоть у профессора не было случая проверить надежность своей защиты против физического проникновения потусторонней энергии, все равно такие меры предосторожности были не лишними.

Закончив приготовление ужина, Антон посмотрел на своих товарищей, собираясь пригласить команду за стол, но потом широко улыбнулся и произнес:

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!

Интересно, подумал профессор, знают ли Костя с Игорем откуда пошла эта крылатая фраза. Ужинать команда села в хорошем настроении и Михаил Александрович был за это очень благодарен, обычно мрачному и молчаливому Антону.

После скромного ужина профессор пододвинул самое габаритное кресло, стоявшее в приемной, к ноутбукам и попытался на нем устроиться поудобнее, вспоминая с тоской о большом кожаном кресле, стоявшем в соседней комнате – в кабинете директора. Учитывая несколько напряженные отношения, сложившиеся между командой охотников за призраками и директором учебного заведения, от щедрого предложения Сергей Теймуразовича, в виде ключа от собственного кабинета, Семенихин решил воздержаться, особенно от посещения последнего – мало ли что. Антон, добросовестно исполнив обязанности повара, убрал со стола и вымыл посуду, после чего принял душ и вытянувшись на раскладушке тут же начал богатырски похрапывать. Вот с кого нужно брать пример, подумал Михаил Аленксандрович, других дел на данный момент у Антона не было и его умение отключать свое сознание от работы и переводить собственный организм в режим отдыха, вызывало восторг и зависть у Семенихина. Рядом с ним на своей раскладушке поскрипывал Игорь, он воткнул в уши наушники и, судя по всему, слушал музыку с телефона, спал он или нет понять было невозможно. Костя не последовал примеру своих товарищей, он достал из рюкзака потрепанный журнал с большим внедорожником, красовавшимся на обложке, и кое-как закрепив рядом с собой настольную лампу на батарейках, принялся тихо перелистывать страницы. После профессора к дежурству должен был приступить именно Костя, но Михаил Александрович решил не делать тому замечаний, ведь действительно – попробуй усни в подобных условиях, не все ж такие, как Антон.

Движение на одной из камер ноутбуков привлекло внимание Семенихина, он щелкнул по картинке, выводящей изображение с камеры номер девять, установленной в центральной части коридора третьего этажа. По рассчетам профессора, эта камера должна находиться примерно у них над головами. Сперва увеличенное изображение, получаемое с видеокамеры, не показывало ничего, кроме темноты и Михаил Александрович решил было, что ему показалось, но в тот момент, когда рука профессора легла на клавиатуру ноутбука, готовая вернуть первоначальный экран, разделенный на отображение четырех камер, на экране снова что-то мелькнуло, потом еще раз и еще. Со стороны это было похоже на большой баскетбольный мяч, окрашенный в белый цвет. Мяч падал на пол, подскакивал от него, на высоту, примерно. около одного метра и снова падал на пол. Так продолжалось пять или шесть раз, затем шар замер. На какое-то мгновение, Михаилу Александровичу показалось, что он может различить лицо, нарисованное на этом мяче. Круглые неживые глаза белесого цвета смотрели прямо в объектив камеры, носа не было видно, но вот рот был, и он был растянут в такой же плотоядной улыбке, виденной профессором несколькими часами ранее на картине, изображавшей живой мост, сплетенный из спин солдат Егерского полка времен Екатерины. Пока профессор пытался сопоставить ухмылку на экране с изображением, сохранившимся в памяти, образ, похожий на мяч исчез и в камере снова появился тускло освещённый коридор третьего этажа. Оптическим обманом это быть не могло, кроме команды охотников за призраками, в здании находился сторож, но тот должен был спать в своей каморке на первом этаже, да и на шутника он похож не был.

Немного подумав, Михаил Александрович вывел на экран соседнюю камеру, расположенную в другом крыле третьего этажа. Камера была нацелена на установленный рядом компас и электронный термометр. Температура незначительно изменилась, термометр показывал двадцать один градус по Цельсию, стрелка компаса незначительно отклонялась. Но все это было слишком недостаточным, чтобы сделать какой-либо вывод. «У нас мало камер и совсем нет оперативника, способного чувствовать и воспринимать потустороннюю энергетику», – мрачно подумал профессор.

Во всем остальном, ночь прошла без происшествий, о чем утром Семенихину доложили остальные члены команды. После завтрака, состоявшего в основном из тех же бутербродов с чаем, команда охотников принялась просматривать записи, полученные за ночь с камер видеонаблюдения, и тут уже не обошлось без сюрпризов. Обе камеры, расположенные в левом и правом крыле второго этажа, в конце импровизированной картинной галереи, которую прошлой ночью изучал профессор в сопровождении Антона, зафиксировали множество темных пятен. При более внимательном просмотре выяснилось, что эти темные пятна были ничем иным, как тенями, отбрасываемыми неизвестными предметами, перемещавшимися ночью по коридору второго этажа, – собственно говоря, «прямо за той комнатой, в которой мы спали», – подумал профессор. И от предметов, образующих странные тени, команду охотников за паранормальным отделяла лишь тонкая дверь. А если учесть, что все камеры были установлены вплотную к стенам, получалось, что тени существовали сами по себе, отбрасывать их было некому и нечему, к тому же оба окна, находящиеся сзади камер, выходили во двор, огороженный со всех сторон забором, блики от автомобильных фар можно было также исключить.