— Кстати, где обещанный ужин при свечах? — огляделся я, решив сменить тему. — Я тут расстарался, видите ли, цветы купил, а она даже ужин не приготовила?

— Кто же знал, что ты действительно с цветами припрешься? — покосилась она на меня и, протянув руку, погладила кошечку. — Если хочешь пожрать, стол накрою. Но вот из свечек есть только самые дешевые — правда, сомневаюсь я, что они добавят романтическую атмосферу…

Я закатил глаза.

— Ну, хоть что-то. — вздохнул я. — А свечи… — усилием воли я воплотил несколько огненных ножей — артефактов А-ранга, которые способны создавать пламя — пришлось постараться, чтобы они весь район не сожгли и сошли за обычные свечи. — Ну, как-то так, — пожал я плечами.

— Ого, как удобно, — впечатлялась она. — Ты у нас прямо швейцарский нож — и за открывалку сойдешь, и за свечку, и за ножницы. Мне бы такой на дом — купила бы за любые деньги.

— Кстати, раз уж заговорили о необходимых в быту вещах, я тут хотел с тобой посоветоваться. Собираюсь, вот, аптечку приобрести на дом. Как думаешь, сколько она будет стоить?

Роуз ненадолго задумалась.

— Это смотря какую аптечку. Обычная обойдется рублей в семьсот. Хорошая обойдется в несколько тысяч.

— Я хочу самую лучшую аптечку, — уточнил я.

— Ну… если самую лучшую, то придется раскошелиться. Наверное, миллиона два, если прям самую лучшую, с эликсирами и заклинаниями…

Услышав ответ, я удовлетворенно кивнул.

— Думаю, это мне по карману.

— Ты ведь у нас теперь богатенький, — хмыкнула она, посмотрев на меня. — Кстати, зачем тебе, авантюристу S-ранга… А? — она удивленно моргнула, когда я положил стопку бумажек на стол.

— Я покупаю тебя, «Самая лучшая Аптечка в мире», — ухмыльнулся я. — Если ты стоишь всего два миллиона, то, наверное, мне повезло, что я первым тебе это предложил, — подмигнул я ей.

Ее глаза широко расширились, а сама она напряженно сглотнула. Но этот момент длился всего лишь мгновение, и вскоре она стала прежней.

— Опять эти твои шуточки, — закатила она глаза. — Знаешь, Виктор Громов, а ведь когда-нибудь я не сдержусь, возьму деньги и перееду к тебе, — посмеялась она, развернувшись к микроволновке, чтобы взять разогревшийся ужин.

Вскочив, я в мгновение сократил расстояние и обнял ее сзади. В этот момент она вздрогнула.

— Слабо так сделать сейчас? — на ушко прошептал я. — Я ведь уже заплатил…

Она задышала чуть тяжелее, а сердцебиение участилось.

— Прекращай уже шутить, Виктор… это уже не смешно…

Я улыбнулся и еще ближе придвинулся к ее ушку.

— А я и не шучу. Я полностью серьёзен в своем желании купить тебя за два миллиона рублей, — ее сердцебиение еще больше участилось, а дыхание стало тяжёлым, и она чуть ли не дрожала в моих руках. — Это и для тебя хорошая сделка — получишь свой «швейцарский нож». Не правда ли, классно? — ухмыльнулся я.

Коснувшись моей руки, она попыталась разжать мои объятия. В обычной ситуации я бы ей это позволил. Но не в этой. Ее физических сил было совсем недостаточно, чтобы заставить меня это сделать.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости! — повысила она голос.

— А это и не жалость. Я просто хочу этого. Ты забыла? Я избалованный ребенок со скверным характером. И я хочу видеть тебя в качестве своей аптечки.

— Отпусти! — потребовала она, на что я тут же ослабил объятия, и она вырвалась. — Да как ты смеешь… — она собиралась было накричать на меня, но замерла, увидев мое лицо.

Я смотрел на нее с нежностью и улыбался.

— Посмотри на себя, Роуз Коул. Я всего лишь обнял тебя и показал, как могло бы быть, а ты уже вся растеряна. От сильной и независимой женщины осталось только одно название. А ведь это даже не процент того, как могло бы быть, — я протянул ей руку. — Роуз Коул, соглашайся на мое предложение.

Даже несмотря на то, что я был занят со своими девушками, я всегда находил время, чтобы немного поговорить с Роуз. Я встречался с ней, проводил с ней время и поддерживал отношения. Я никогда не оставлял ее. И сейчас тот самый момент, когда все может измениться.

Целитель понимала — если я тот самый Виктор Громов, которого она знает, бесполезно просить меня отказаться от остальных. Я никогда не бросаю человека первым, только если он сам отказывается. И вот сейчас был тот самый момент. Я решил поменять роль Роуз Коул в своей жизни. Она соглашается и остается со мной в совсем новых отношениях или отказывается и постепенно теряет меня.

— Ты… — она исподлобья косилась на меня. — Ты большой ребенок! — обвинительно заявила она мне.

Ребенок, которому очень и очень много лет?

— Да, я именно такой. Незрелый. Эгоистичный. Немного жестокий. Четырехлетний мальчишка, поклявшийся создать свой мир вокруг себя. Готовый рисковать жизнью ради ерунды. Разве такому человеку не нужна взрослая, образованная, самодостаточная женщина рядом? Которая вправит ему мозги?

Она сомневалась. Сильно сомневалась. Ни один нормальный человек по своей воле не согласится стать одним из многих. Даже в моем случае.