Опомнился Генрих на конюшне, в стойле, лихорадочно седлавшим вороного коня. Что ж, конь так конь. Поскачет по полям и лугам. Может, развеется и хоть немного в себя придет после этого ужасного обеда!

Ира проводила мужа внимательным долгим взглядом, повернулась к свекрам:

– Он всегда такой бешеный?

«Или у него аллергия на меня?», – добавила она про себя.

Свекровь хмыкнула:

– Генрих с детства был несдержанным мальчиком.

«А теперь это только усугубилось», – проворчала мысленно Ира.

– Пойдем, милая, – свекровь изящно поднялась из-за стола, – пообщаемся. Думаю, у тебя множество вопросов.

О да. Вопросов у Иры было очень много. И начала она с главного:

– Зачем я здесь? Я ведь не первая, кто так «попадает», да? Вот их роль какая была?

– Не знаю, – покачала головой свекровь, едва они вдвоем устроились в удобных мягких креслах с широкими подлокотниками в одной из гостиных. – И никто, кроме богов, тебе ничего не расскажет. А боги… Они не общаются со смертными. Ты права, ты не первая, но существа из других миров здесь появляются очень редко. Но они бывают. Зачем они здесь, опять же, известно только богам.

Прекрасно. Просто превосходно. Поди этих богов допроси.

– И дороги назад нет?

– Я не слышала о подобных возвращениях.

В принципе, Ира начала уже смиряться с необходимостью провести всю жизнь в чуждом ей мире. Но отношение этих самых непонятных богов к подвластным им существам ее неимоверно раздражало. Молча перенесли, молча обживаться заставили. Ни слова, ни полслова. Хоть бы инструкцию какую выдали: «Как изменить мир силами одной попаданки и не получить при этом по шее». Ира вспомнила прочитанную уйму книг с подобным сюжетом, скрыла саркастическую ухмылку и вновь вернулась к разговору со свекровью.

– Насколько опасно быть попаданкой в этом мире?

Свекровь ответила ей недоуменным взглядом.

– В моем мире этот сюжет часто обыгрывается в книгах: кто-то попадает в другой мир, там с ним может произойти что угодно. Есть миры, доброжелательные к попаданцам, есть те, в которых их убивают.

– Глупости какие, – решительно качнула головой свекровь. – Тут тебя точно не убьют. Если, конечно, Генриха в очередной раз не доведешь.

Ира фыркнула: ну, с Генрихом они точно разберутся. Тут еще кто кого убьет.

Конь скакал быстро, перебирая копытами, практически летя над травой, заметно подросшей к окончанию теплой осени. Совсем скоро погода изменится, землю накроет снег, и уже не полетаешь по дорогам. Конечно, если не хочешь себе шею сломать.

Генрих не хотел. Он вообще ценил и любил жизнь во всех ее проявлениях. Ветра, вороного коня, своего любимца, он зачаровал от любого несчастья, любой, самой мелкой, неприятности. Наверное, именно потому что конь был зачарован сильнейшим магом империи, езда на нем довольно быстро успокаивала Генриха, как бы ни были истрепаны нервы.

Уже через пятнадцать минут езды Генрих ощутил знакомое умиротворение. Нервная система, значительно расшатанная появлением в его жизни стервы жены, успокоилась. Сейчас, конечно, можно было бы обернуться, пробежаться в зверином обличии по еще зеленой траве, но Генрих совсем недавно терял контроль над собой, и вторичный оборот в таких условиях был нежелателен. Мало ли, что там удумает звериная часть. Могла и в лес на недельку-другую затащить. А подобный расклад был совсем не на руку разгоряченному поездкой Генриху. Оставить дражайшую супругу во дворце без присмотра?! Да ни за что! Генрих слишком любил и ценил и дом, и обстановку в нем.

При мысли о жене в груди снова заворочалось раздражение. Вот же… сучка! Влезла в доверие к его родителям, крутила хвостом перед дядей. Теперь, из-за нее, еще и на балу появиться придется! А у Генриха, между прочим, были планы! Свои планы! Приятные! В столице у него было много подруг, с нетерпением ожидавших его появления. И что теперь?!

Почувствовав, что умиротворение улетучилось, Генрих сжал зубы: да, жизнь с этой… ожидалась непростой! Еще понять бы, кто из богов и за какие грехи его так наградил! Он, Генрих, жил так же, как и остальные аристократы его возраста, ничем от них не отличался, периодически захаживал в Храм Всех богов с щедрыми дарами. А теперь голову ломает над простым вопросом: за что?!

Конь, будто почувствовав настроение хозяина, стал бежать медленнее, давая ему возможность все обдумать. Генрих выругался сквозь зубы:

– Органргран ронх орнаршарн!

Мать, услышь она, как выражается любимый отпрыск, за голову схватилась бы. Тролльи словечки у почтенного тайгера! Но матери сейчас поблизости видно не было, а потому Генрих с наслаждением прибавил от души еще пару фраз и с удовольствием послал коня в галоп.

Ира задумчиво смотрела на стройные ряды книг в местной библиотеке. Сколько их тут? Тысячи? Сотни тысяч? Может, чем бесы не шутят, миллионы? И как, скажите на милость, это все прочитать?! Где время-то найти?!