Шрифт:
– Ну да, так, хотел сделать подарок напоследок сыну. Думаю, ему бы понравилось. А вот и, собственно, уже несут само надгробие.
Камера предоставляет нам запечатлеть это надгробие. Довольно дорого обошлось, и мы такого никогда не видели. Это была плита в форме телефона, на экране которого изображен сам блогер. Причем все подделано под интерфейс настоящего телефона. Те же дата и время, правда, смерти блогера. Наверху, что примечательно и немного вводит в заблуждение, нарисован заряд батарейки, который показывает, что она разряжена, и рядом же показывается интернет-связь, по которой можно сделать вывод, что сигнал ловит вполне хороший.
На вопрос корреспондента – почему решили заказать именно такое надгробие, отец ответил.
– Ну вы знаете. Он же все время проводил в интернете, в своем телефоне. И я подумал, что было бы хорошо, если бы он там и остался. Он бы так хотел.
Прошли похороны. Все разошлись. Эфир закончился. Зрители сидят перед телевизором, смотря уже что-то другое, с таким чувством от увиденного. Ну, назовем это фрустрацией. Ничего ведь непонятно. Что это все было? Похороны. Ну да. Но зачем это все? Зачем эти люди, зачем этот телефон, зачем этот блогер? Весь эфир вызвал какое-то недоумение. И это так злит. И конечно же, вся эта злость сваливается на Михаила. Почему выбрали его для ведения эфира? Ничего ж непонятно из-за этой неуверенной, хаотичной молодости, что бросается из стороны в сторону. И теперь от всей этой трансляции в башке засел этот образ журналиста. Он полностью собой заслонил то событие, при попытке вспомнить что-либо. Как это так! Почему такой непрофессиональный подход! Неужто нельзя было позвать более профессионального корреспондента!
Можно было. Но это уже ничего не исправит. Да к тому же, если бы и позвали другого, более компетентного. По сути ничего бы не изменилось. Да, Михаил создал продукт правды, сам им и оказавшись, что, конечно же, ошибка. Но очень важная ошибка. Профессионал, конечно, не сделает себя продуктом. Все было бы по-другому. Но опять-таки суть не меняется. Продукт-то уже создан. И мы поздравляем молодого журналиста с пройденным этапом. Хоть он и теряет все очки и проигрывает игру. Но нам это и нужно. Нам важно дальнейшее течение истории. Потому как концовка поменялась. И, знаете, как это принято в интернете – чем хуже, тем лучше. Именно так мы и поступим.
Нас снова возвращают в студию.
– Ну и зачем это все? – посмеивался Олег Затворин над представлением Разваденского, которое преподносилось как нечто серьезное, хотя на деле представлялось глупой шуткой, хоть и забавной.
– Так вам удалось представить? – Александр заулыбался так, как будто ему удалось заманить очередного покупателя.
– На что только не пойдешь ради вас, – ответил Олег уставшим голосом.
– Нет. Ну а что такого? Вы разве не верите, Олежа?
– Да верю, верю. Просто не знаю, как на такое можно было согласиться.
– Ой, да перестаньте, Олежа. Где же теперь ваш обаятельный оптимизм.
– Всегда при мне.
– Тогда что вас может тут смущать?
– Правда.
– Опять вы все за свое. Ну это ж всего лишь продукт. Что тут трудного, чтобы с этим смириться?
– Да вовсе ничего такого, – опять уставший голос, и его действительно не пугала эта мысль, а то, что он задумался над этим, так для того чтобы заглянуть немного вперед.
– А хотите сделаем ставки?
– А толку-то? Вы же выиграете.
– Ну вот сделали бы мне приятное.
– Саш, не наглейте. Время и так на вашей стороне. А значит, фортуна вам светит, – Затворин принял тот свой вид, когда он смотрит на Александра, как на ребенка, который получил то, что так хотел больше всего, и радовался за него.
– Ну раз уж вы сами это признаете, Олежа. Тогда подпишите этот договор, что вы даете свое согласие, – и протянул ему бумаги.
Олег взял эти бумаги, достал свои очки, чтобы разглядеть, что там. Смотрел он не долго, ему достаточно было посмотреть на это в общем. Потом он посмотрел на Разваденского.
– Вы действительно склоны так думать?
– Я бы сказал, что это действительно нужно.
– Ну хорошо, – и Олег поставил свою подпись, – держите.
– Премного благодарен.
– Желаю вам в дальнейшем успехов.
Они обменялись рукопожатием, искренними улыбками. И никто из них не остался от этого ни с чем. Как раз оба получили то, что и хотели.
9
– Марго, ну ты что, все еще обижаешься на меня?
– Это так неприятно.
– Ну а что ты ожидала? Ты же только и сидишь дома. И никуда не выходишь почти. Ты привыкла к этому комфорту и уюту и не хочешь его покидать. Так как для тебя это стресс. Другой мир – стресс.
– Неправда!
– Правда!
– Да что вы можете мне об этом сказать, – почти полушепотом произнесла Марго.
– Все равно придется жить со всем этим. Нужно успеть подстроиться, а иначе потом будет сложно.
– Но я не могу.
– Поэтому я здесь с тобой, чтобы поддержать тебя, – Алена подошла к подруге, обняла ее, положив голову ей на плечо.