– А почему думали, что он вскрывает орехи сам?

– Часто видели, как он состригает клешнёй со скорлупы внешний слой волокна. Это он делает – оно ему нужно, чтобы выстилать им свою нору. А твёрдую скорлупу ему не вскрыть, поэтому ищет расколотые или хотя бы треснувшие. Если найдёт, то ореховой мякотью наестся, если нет – будет другую пищу искать. В принципе ест всё, что съедобно. А унюхивает жратву издалека. Из-за этого и в человеческое жильё забраться норовит. Так ладно ещё если мелкий…

– А если такой, как вчера? – невесело хохотнула Ирка.

– Это ещё не самый крупный был. Самые крупные опасны и для кошек, и даже для небольших собак. Могут и человеку палец сломать, если ухватят за него.

– И как же с ними тогда?

– Тебе же всё равно дубинка от дронтов нужна будет, – напомнил ей Володя, – И его тем же и туда же, если попадётся.

– Или из револьвера пристрелишь, – подсказал Мерит, – Это мне стрёмно, народ засмеёт, а тебе – нормально.

– Да это только первое время, – хмыкнул я, – Народ их как распробует, мужики всех крупных быстро на закусь переловят, а мелкий тебя скорее испугается, чем ты его.

– В нашем мире и переловили в основном, – подтвердил геолог, – Дошло до того, что на Маврикии и на Мадагаскаре вообще исчезли, а не Сейшелах была запрещена ловля тех, которые размером с ладонь и мельче. Крупнее – можно, ну так их и мало, поскольку вылавливают, а такие, как этот вчерашний – уже редкость. Максимальный размер – это уже обычно выращенные в неволе специально напоказ туристам. Ну, в смысле, ловят его самого крупного, какого найдут и доращивают уже в неволе. А уж в дикой природе такого там встретишь разве только каким-то чудом. За такими – только на необитаемые острова вроде небольших тихоокеанских атоллов, на которых постоянного населения нет. Скоро и здесь с ними будет примерно так же.

– Хвала богам! – его дочурка поёжилась, представив себе этот бронированный шагающий мини-танк с клешнями, да ещё и показанных ей руками размеров, – Такого и в самом деле из револьвера пристрелить не стыдно! – мы рассмеялись.

Всё это деликатесное мясо всевозможных ракообразных по вкусу между собой схожее, и надо быть ну уж очень тонким гурманом, чтобы различать его. Что крабы, что раки, что креветки, что омары с лангустами, что вот этот пальмовый вор, которого вчера мы продегустировали в одном довольно крупном экземпляре и в парочке поменьше – мне особой разницы как-то не почувствовалось. Вся она на мой взгляд – только в большей или меньшей внушительности чисто внешнего вида. Практически крупняк при равных прочих предпочтительнее просто в силу удобства разделки – есть ради чего означенной разделкой заморачиваться, когда интересует результат, а не сам ритуал. И если в этом смысле – это да, матёрый пальмовый вор реально один из самых крупных ракообразных. Ну так в том ведь всё и дело, что не единственный, а "один из". Есть же лобстеры всевозможные, те же омары с лангустами, в том же примерно типоразмере. На вкус ничем не хуже, но водятся там, где и положено водиться ракообразным, то бишь в море, на сушу не вылазят и на ней не хулиганят. Ну так и нахрена нам сдался этот членистоногий диверсант? Был бы смысл в его массовом использовании, его бы в нашем мире на фермах разводили. Но почему-то ни о каких фермах пальмового вора даже Серёга при всей его туристической эрудиции не наслышан. В ресторанах в качестве местного экзотического блюда подают отловленных диких, и даже относительная редкость крупных экземпляров так и не сподвигла никого на их разведение. Видимо, не окупается морока с ним, так что ну его на хрен.

После обеда и перекура мы с удовольствием искупались на мелководье, а затем позагорали на пляже. Остров-то вулканический, но песок – белый, коралловый. Давно уже вулканы тутошние не извергались и коралловых отложений вдоль морского берега лавой базальтовой не заливали, так что вся береговая часть – сросшиеся с островом коралловые рифы по сути дела. Они и поодаль тянутся вдоль большей части побережья острова, так что ещё и не везде к нему подойдёшь, не рискуя напороться на них днищем. Порт-Луи не просто так стал в нашем реале единственным портом Маврикия и его административным центром – из-за тех рифов только с запада остаётся удобный и безопасный подход прямо к берегу, и гавань будущего Порт-Луи – ближайшая из подходящих. Ну, с юга ещё разрыв в рифах есть, но там и с гаванями подходящими напряжёнка, и местность гористее, а куда нам лишняя гористость на и без того гористом острове? Естественно, на месте Порт-Луи и планируется наша маврикийская колония, а пока деревня наших первопоселенцев, как и на Барбосе, строится немного в стороне, дабы само место будущего города не занимала и строительства его этим не затрудняла. Но кораллового песка даже и без тех прибрежных хватает и здесь, а коралл – это ведь что? Известняк по сути дела. На других вулканических островах кое-где и копать базальтовый песок приходится, дабы добраться до ракушечного слоя под ним, потому как нет там другого известняка, а какой строительный раствор без извести? Пуццолан-то для схватывающегося и под водой морского цемента найдётся на любом вулканическом острове. Не всегда до хрена, но если только для местных нужд, а не на вывоз, то хватит за глаза. А нет, так и молотая керамика по карфагенской технологии вполне сгодится. Известь же в капитальном каменном строительстве не заменить ничем, поскольку глинистый раствор во влажном климате – это же сизифов труд перманентных ремонтов. Типа, ремонт принципиально никогда не может быть закончен, он может быть только прерван. А нашим людям что, заняться здесь больше нечем? Благо, известняка тут кораллового хоть жопой жри, и копать даже не надо, а грузи песок прямо с поверхности в тележку, да и вези сразу к обжиговой печи. Ещё и на топливе экономия выйдет, потому как песок обжечь легче, чем щебёнку.

Ещё один важный момент – близлежащая к бухте и будущему городу вершина Питер-Бот, восемьсот с чем-то метров над уровнем моря. Марсовый на мачте увидит её и со ста пятнадцати километров, больше градуса координатного, так что в этих пределах и ошибки навигации простительны. А кроме того это же ещё и халявная высота для антенны дальней радиосвязи. Мы ведь для чего Мерита с Иркой сюда привезли? Уж точно не для того, чтобы он за дронтами с охреначником гонялся, а она пальмовых воров здоровенных шугалась. Этим на Маврикии и без них есть кого занять, ни в школе нашей не учившихся, ни в кадетском корпусе, а для них и для оставляемых им в помощь и кое-как натасканных по инструкциям "для дурака" людей есть дело поважнее и поквалифицированнее. Хоть и не оставим мы серегину дочку с зятем здесь служить, а обратно с собой заберём, но пока мы сами основными задачами экспедиции заниматься будем, кто-то ведь должен и здесь радиостанцию оборудовать, да связь хотя бы с Капщиной настроить? Это же не на день и не на неделю, это – надолго занятие, и на это у нас здесь времени нет. А значит, нужны обученные нами люди, которые всё настроят так, чтобы и техники потом по инструкциям с работой справлялись. Хотя бы пару лет, до прибытия с серьёзным пополнением колонии уже и постоянных спецов нашей выучки. Потому как реально они здесь будут нужны.

Остров хоть и гористый, но не так уж он и высок. Есть ещё одна вершина в его южной части, даже немного повыше этой, метров на пять примерно, но там же ни гавани для порта подходящей нет, ни места удобного под будущий город. А разница в высоте не столь уж и велика, чтобы южную вершину Питон предпочесть – смехотворная она, то на то абсолютно и выходит. Ну так и нахрена сдался тот Питон, когда ничем его не худший Питер-Бот рядом с будущим городком имеется? Приедет семья нашей молодёжи уже на постоянную службу, а скорее всего, и не одна, так жить в пристроенной к радиостанции халабуде или в нормальном благоустроенном городке – есть разница? Нормальное жильё, налаженный быт и работа в шаговой доступности – это ведь большое дело, если ты не сам по себе в краткосрочную командировку на точку прибыл, а с семьёй и не на один год. Вот под это и надо исходно место будущей службы молодняка затачивать, а кто продумает всё это и спланирует лучше, чем такая же молодая семья? Вот такая задача Мериту с Иркой и поставлена – осмотреться, помозговать и спланировать будущую радиостанцию, а затем и будущий городок, насколько успеют – как для себя. Такую станцию, на которой и сами бы работали с удрвольствием и такой городок, в котором и сами бы с удовольствием жили. За полтора или два месяца реальный проект не родят, но набросок для архитектора – вполне.

А на службу уже пару-тройку семей сюда закидывать будем сразу, дабы у них и микросоциум здесь какой-никакой, а свой имелся – ага, прямо на месте и по соседству, а не только в радиоэфире. И сменять друг друга на дежурстве будут, и общаться меж собой в своём образованном кругу, дабы не деградировать тут на отшибе от цивилизации. Я сам Волния с Турией не одних же в Тарквинею служить отправил, а с хорошей компанией, на Барбос царёныш с володиной Ленкой тоже не одни поехали, и повсюду у нас теперь так. И на Бразил две семьи заброшены, а на Капщине только потому Мартиал с Каллироей без компании сами по себе, что к ним мы как раз и Мерита с Иркой на обратном пути вернём. Нет у нас ещё кадрового контингента и туда, и сюда, а есть пока только туда, и Капщина их постоянное место службы, а сюда во временную командировку выдернуты. Этих или тех – нам, собственно, без разницы было, если объективно, а субъективно Ирке хотелось с отцом сплавать, а Мериту – самый передний край повидать, раз уж Капщина, того и гляди, в ближнем тылу окажется. Те тоже хотели и по тем же соображениям, но тут уж и фактор родственного блата сработал – ага, чтобы Юлька потом не визжала, что забросили ейную доченьку на край света, да так на нём и оставили без присмотра. Вообще-то именно это и намечается месяца на полтора как минимум, но ведь не на годы же. А кому сейчас легко?