Он внимательно ко мне пригляделся, словно подозревал во всех смертных грехах, включая убийство Кеннеди, оскалился и вполне миролюбиво полюбопытствовал:

— Значит так, да? — сделал ко мне шаг и добавил: — Я тебя не интересую и ехала ты исключительно по своим делам.

Этот шаг меня и смутил. Белиберда, которую он нёс, а ещё ехидный взгляд, осматривающий меня и рождающий самые нелепые мысли о маньяках. Идея о безопасности зрела во мне и раньше, мелькнула и сейчас, подстегивая забраться в салон своей тачки. Я ответила ему «исключительно», хлопнула дверью и заблокировала её на всякий случай. Со стороны, должно быть, смахивала на Моську: вякнула и отбежала. Я постаралась придать себе независимый вид, свободно откинулась в кресле и уставилась на свой маникюр. Свежий, разноцветный, летний маникюр, оформленный буквально вчера. Должно хватить на две недели отпуска, кстати.

Он постучал в окно костяшками пальцем, вполне деликатно. Я нашла телефон под сиденьем и чуть опустила стекло, пройдет разве что карандаш.

— Э-э… — позвал он. — Ты куда звонить собралась?

— Гиб-дэ-дэш…, тьфу ты, в ГАИ, куда же ещё!

— Ты представляешь, сколько мы тут проторчим?! Выходи, так договоримся.

— И не подумаю. Я вас боюсь, — сообщила я.

— Я вас боюсь, — вскинув брови, передразнил он, а я пригляделась к мужчине — боюсь ли на самом деле?

Без бороды, да и вообще без лишней растительности, что уже хорошо. Глубоко посаженные глаза придавали взгляду долю лукавства. Несмотря на довольно мускулистую фигуру, в целом мужчина выглядел безобидно. При других обстоятельствах я сочла бы его красавчиком, но выходило, что он… чудак. Изъясняется невнятно и, вообще, непонятно чего ему от меня нужно. Может он из-за бампера так нервничает?

Парень потянул дверную ручку и нахмурил брови, сокрушаясь над моей бестолковостью:

— Да, выходи, ты! Не трону я тебя.

— Ага, так и поверила! Я выйду, а у вас опять мания преследования начнется.

— Какая мания, ты че несёшь?! — возмутился он. Стукнул ладонью по крыше моей машины и подвел: — Чокнутая.

— Вот, — выставила я палец и заметила: — У вас психика не стабильная.

Он раздул ноздри и отмахнулся:

— Ладно, будем считать, что ты талантливая актриса и я тебя не интересую.

Идиотизм. Он всерьёз решил — я протаранила его специально? Наличие недешевой тачки, да более-менее сносной мордахи ещё не повод думать подобные мерзости о каждой встречной девушке. Парень отступил, прошел к капоту и присел. Осмотрел мою машину, переключился на свой бампер, и снова вернулся ко мне:

— У тебя КАСКО есть?

— Не-а.

— В общем, так, кукла, смотри, что у нас выходит. При любом раскладе виноватой признают тебя и на ремонт тебе ничего не обломится. Свой бампер я способен заменить сам, чем торчать тут в твоей компании, да потом ещё полдня у гаишников, поэтому предлагаю разъехаться с миром. Как тебе моё предложение?

С предложением я, разумеется, согласна, возмущало лишь одно — чем его моя компания не устраивала? Я и сама не планировала любезничать с ним, но укол по самолюбию нанесен. Даже не подозревала, что оно у меня настолько ранимое. И это его невежливое обращение «кукла» … ну, да и бог с ним, отстал — хорошо. Даже денег не требует.

— Идёт, — кивнула я. Завела машину, выпрямила спину и пленительно улыбнулась: — Всего хорошего!

Отвечать он счёл излишним, буркнул под нос недовольство и направился к своей тачке. Видимо моя улыбка не такая уж и пленительная. Я фыркнула, пожала плечами и тронулась.

Джип ехал следом, данный факт меня тяготил. Я несколько раз снижала скорость и прижималась вправо, предлагая меня обогнать, он и не думал идти на опережение. Более того, сбрасывал скорость сам и даже немного увеличивал расстояние между нами. В итоге я плюнула, поехала быстрее, стараясь беспрестанно не высматривать его в зеркала.

В Поселок имелось два въезда, в народе обзывались верхний и нижний. Он свернул в нижний, я облегченно выдохнула и поехала дальше — мне требовался верхний.

Подъехала к дому, где провела восемнадцать лет своей жизни, вышла из машины и осмотрелась. Чей-то черный кот нахально дрых в баб Тасиной клумбе, примяв вытянувшуюся молодую поросль. «Ох, и влетит же тебе!» У гаражей два пацана возились с велосипедом, немного поглазели на мою машину и вернулись к своему занятию. Я их не интересовала вовсе. Черемуха давно отцвела, зато сирень ещё радовала глаз. Я сорвала одну кисть лиловых соцветий и попыталась найти пяти лепестковое. Нашла, загадала желание и сунула в рот. Пожевала и проглотила, как в детстве. Господи, как давно и недавно это было, хоть одно сбылось?! Попыталась припомнить детские мечты — несколько сбылось, из тех, что самые банальные. Машина вон, например. С тоской в очах, я покосилась на капот и вздохнула: ладно, чего теперь горевать, отремонтирую, главное сама целёхонька.

Маму я навещала последний раз в декабре, накануне нового года. Шальная мысль, отметить праздник вместе, выветрилась из меня утром тридцать первого, благодаря мамуле и её сожителю Мишане. Михаил Андреич, будучи в одном исподнем, с хрипотцой и задором с самого утра выводил «Три белых коня», под бодрый мамин аккомпанемент. Я спешно умывалась и собирала вещи, тихо радуясь, что мама ещё не научилась бренчать шансон. Провожали меня весело, под «Зимнюю вишню», и искренне недоумевали «чего это я выдумала уехать».