Я ни слова не поняла, но поднялась с пригорка и двинула к нему. Монета из его рук перекочевала в мои, я внимательно её осмотрела и малость опешила. С одной стороны, красовалась загогулинами буква Н, над ней императорская корона, с другой номинал: одна копейка серебром. Под номиналом дата: единица угадывалась едва, зато восемьсот сорок шесть различимы. Надо же… кусочек истории.

— И какова стоимость такой монеты?

— Этой? — забрал он её у меня. Повертел и вынес вердикт: — Максимум две тыщи, и то смотреть надо.

— В рублях?

— Конечно, в рублях! Вы там строго валютой всё измеряете?

— Там это где?

— В городе вашем, — положил он в траву прибор и закурил. Мне предложил, я отказалась. — У нас тут деньги другие, Женька. И нам вполне хватает.

— Я тоже миллионами не ворочаю. Просто в толк не возьму: вот ты бродил целый день, нашел эту монету, стоимость которой сомнительна, а мог бы и вовсе ничего ни найти. Ты, прости, на что семью кормишь?

— Я ведь не только монеты ищу, это так, для души. Тебе показать. Больше на металле зарабатываю.

— На каком металле? — не унималась я.

— Обычном, знаешь его сколько в земле похоронено! В прошлом году старую узкоколейку все лето копал, так прилично на ней заработал.

Он произнес сумму шепотом, а я удивилась: на эти деньги в провинции, можно прокормить семью из трех человек три-четыре месяца. А при условии экономности и больше. Ну, хорошо, мысленно согласилась я и полезла с новым логичным вопросом. Выяснилось, что зимой он чинит народу автомобили. Для этих целей у него построен вместительный гараж, прямо во дворе дома и даже оформлено ИП. Декларации за него сдавала Наташка, его жена. Дюша, кстати, пообещал и мою тачку посмотреть.

Мы решили возвращаться. Шли неспешно, попутно обсуждая его доходы. Одноклассник не тушевался, не пытался набить себе цену, и по всему выходило — бытностью своей в селе он оставался доволен. Никакие города и столицы, даром не нужны.

— Весной помещику технику готовил к сезону, теперь могу немного пофилонить. Рыбалка, лес… — мечтательно добавил Андрюха, а я фыркнула: опять этот помещик!

— Гос-па-дя… — протянула и перечислила: — Мать, Мишаня, ты-то куда? Чего вы его все помещиком величаете?! У меня впечатление, что он купил в селе душ триста, а вы бегаете в ноги толстые кланяетесь и челом бьете, в ожидании приказа.

— Да нормальный он мужик! — выпалил Дюша. Посопел недовольно и обиженно добавил: — И ноги у него не толстые. А погонялово, согласен, дебильное. Но его в селе все уважают.

— Уважайте на здоровье, кто вам не даёт.

Дружок ничего не ответил и на этом разговор о местной «достопримечательности» свернулся. Прогулочным шагом мы продвигались к тому месту, где оставили Дюшину машину. Минуем перелесок, за ним поле, на самом краю пашни она и стоит. Одноклассник не унимался и периодически водил прибором над землей. Мне это показалось забавным, и я поинтересовалась:

— Медные мухоморы или алюминиевые ягоды?

— Чего? — сдвинул брови Андрюха и уставился на меня.

— Найти в лесу чего хочешь, говорю?

— А-а… да это я так, больше по привычке.

Его настойчивость вскоре принесла плоды: раздался сигнал. И если судить по довольной физиономии друга — сигнал особый. Он велел мне подождать и азартно принялся копать, не подозревая, какой сюрприз нас поджидает. Я осмотрелась в надежде найти пенёк и приткнуть зад, но за неимением таковых уселась прямо в траву. Вытащила телефон, проверила сигнал — для выхода в интернет слабоват. Нервы дороже, решила я и сунула его обратно в карман. Дюша выглядел растерянным.

— Чего там? — спросила я.

— А хрен его знает. Такое впечатление, что здесь уже копали.

— С чего ты взял? — встала я и направилась к нему. Он ещё раз копнул и пожал плечами:

— Лопата идет легче. Хотя может тут почва другая.

Откинутой им в сторону земли было уже предостаточно, но находка показываться не спешила. Дюша вновь схватился за прибор, проверил в каком месте пищит и снова копнул. Углубился он порядком, прихватывать землю стал аккуратнее, скорее всего, боялся навредить искомому.

— Ну точно клад, не иначе, — подначила его я, у него даже глаз ожил. Андрюха подмигнул и заверил:

— Находка века.

И как в воду глядел. Сначала мы почувствовали запах. Тошнотворный, заставляющий морщить нос и подносить к нему ладонь, чтобы прикрыть ноздри. Я так и поступила, немного отпятившись назад.

— Плять! — выругался Дюша и предположил: — Поди собаку с ошейником похоронили.

Он ещё на автомате копнул, отгреб рукой в перчатке землю и охнул. Теперь он уже выругался позабористей. Я вытянула шею, а одноклассник зло предупредил: