– Я их к Мишкиной матери отправила. Чтоб не мешались под ногами. И свекрови в радость с внучками повозиться.

– А Миша где?

– Он вместе с мальчишками стол в гостиной ставит. Или уже поставили и курят втихую на балконе. Пошли на кухню? Девочкам поможем.

На кухне полным ходом шло приготовление к застолью. Девчонки дружно строгали в тазик национально-любимый «оливье». Они, мои одноклассницы, стали почти неузнаваемыми. Все такие интересные, в красивых платьях. С прическами. С наманикюренными по торжественному случаю пальчиками.

Наше с Ленкой появление было встречено радостным визгом. Пошли объятия-поцелуи. А потом возобновилось чириканье о своем потомстве, о мужьях… Рапорты о достижениях. В доказательство из мобильников извлекались фотографии типа: «Это мой старшенький». Или «Мы семьей на отдыхе в Тайланде». Да. Мне в этой вакханалии самопиара оставалось только молчать в тряпочку. И иногда вставлять короткие вопросы и междометья: «Да? Ух ты! Ничего себе!» Зато это было менее травматично, чем рассказывать о своей полной никчемушности.

Время от времени на кухне появлялись мальчишки. Они тоже сильно изменились за десять лет. Например, Юрку Ермилова я бы вообще ни за что не узнала. В школе он был таким незаметным задохликом. Цыпленком табака. А стал нормальным мужиком. И вполне успешным. У него, оказывается, собственный салон по ремонту корейских автомобилей. По франшизе. С ума сойти! У Юрки Ермилова!

Двое из наших уехали за границу. Мишка Вагин в Штаты. Что-то по линии научного сотрудничества. А Ирка Монахова вышла замуж за корейца. Южного, натурально. Маринка Никольская вообще стала актрисой. На самом деле, я даже видела ее в каком-то малобюджетном сериале со стрельбой. Она там играла роль дочери главного супергероя. Да. Витька Гречков стал техническим писателем. Ну, типа инструкции для пользователей пишет по АйТи продуктам. Блин, я и не знала, что есть такая профессия! Да. Рубик Оганисян пристроился у своего дядьки в строительной компании. Он, кстати, в школе сходил с ума по моей Ленке. И сейчас набросился на нее, как голодный. Да. Андрюха Красносельский преподавал в ВУЗе. На кафедре статистики. А Маринка Шведова работала в ведомстве по контролю за наркотиками. Точнее, служила. В чине капитана полиции. Обалдеть! Мальчишки, как узнали, стали дергать ее по каждому поводу:

– Товарищ капитан, ничего, если мы покурим на балконе?

– Смотря что будете курить, граждане.

– Капитан, можно выпить?

– Смотря что будете пить.

– Мужики, наркоконтроль дает добро. Накатим?

Короче, все как-то удачно устроились. Прилично выглядели. Были вполне довольны жизнью. Или убедительно симулировали. Одна я ощущала себя полной никчемушницей. Да. Хуже, чем мне, было только Валерке Берману. Он через год после школы попал под машину. Насмерть… Да.

Вскоре все уселись за стол. Я постаралась забиться в самый дальний угол и стать незаметной. Если только можно не заметить центнер живого веса в крупных розово-лиловых цветах! На самом деле, некоторое время мне это удавалось. Я тихо занялась наполнением и опустошением тарелки. Надо же было снять стресс! «Оливье», колбаска…

Разговор за столом жужжал, не задевая меня. Однокашники вспоминали какие-то забавные школьные истории. Ну, типа, как Мишка Смирнов и Егорушка на контрольных по очереди отвлекали математичку. Пока один задавал вопросы, другой – за ее спиной – со шпаргалки списывал. Или как один раз под историчкой стул развалился. Вот умора была, когда она грохнулась вверх ногами. Все ржали, как кони.

Короче, выпили за юбилей выпуска, за дружбу. За нашу классную Ирину Алексеевну. За присутствующих. За отсутствующих. За Валерку Бермана, не чокаясь… Я уже почти расслабилась. И тут Нинка Бушуева – какая муха ее укусила? – с другого конца стола спрашивает:

– Ритка, а у тебя что? Ты работаешь? Где? Кем?

Я даже вздрогнула. Даже выронила пирожок с капустой. Блин, сказать правду было невозможно. О предательстве Владика. О вечерах на диване у телевизора. О нелюбимой работе и стервозной начальнице. Шестнадцать пар глаз в упор смотрели на меня. Короче, я запаниковала.

– Я? Я… работаю… заместителем начальника отдела претензий. В крупной страховой компании. – Слышала бы мое беспардонное вранье Мурена! – А сейчас я готовлюсь – это прозвучало как намек на интересное положение! – готовлюсь стать личным помощником нашего нового шефа. Перед нашим отделением поставлена сложная задача. Да. За год добиться роста доходов на десять процентов. Предстоит много сложной и интересной работы. Зато если все получится, мы станем… шеф станет директором по развитию. А это совсем другие перспективы!

Как же я не люблю врать! Нинка Бушуева просто вынудила меня сочинить эту спасительную чушь. Я обвела однокашников глазами и наткнулась на неодобрительный взгляд Ленки Щедровицкой. Она даже отвлеклась от Рубика, с которым флиртовала самым беспардонным образом. Да. Ленка смотрела на меня с выражением типа: «ну, ты, мать, даешь!». Уж кто-кто, а она-то знала меня, как облупленную. Сколько раз я доставала ее своим нытьем по поводу придирок Мурены. И тупости клиентов. Да. Я рассказала Ленке даже про то, как выступила перед Маназилем. В смысле оценки масштаба его достоинств. Какие уж там «личные помощники»! Спасибо, что не уволил!

Ленка осуждающе подняла брови. Умоляющим взглядом я попросила ее: «не выдавай». И она снисходительно качнула головой. Типа: «порезвись, деточка, если хочешь!».

– Надо же, – прокомментировала мое показательное выступление Нинка Бушуева. – Никогда бы не подумала, Ритка, что ты будешь всерьез заниматься карьерой. Ты же всегда была такой домашней. Готовила на всех наших тусовках. Я думала, ты сразу выскочишь замуж, заведешь детей. Троих, как минимум.

– Люди меняются. Просто у меня очень интересная и перспективная работа. И страховой рынок сейчас быстро развивается.