Шрифт:
— Сию заботу я взвалю на собственные плечи, дитя. На правах ближайшего совершеннолетнего родственника мужского пола. Или ты предпочтёшь своего родного брата?
— Вот уж нет! — вскинулась Машка. — Обойдётся! Да и не может он, он же теперь Заварзин, а не Завьялов!
— Значит, возражений с твоей стороны нет?
— Нет, дядюшка, — снова склонила голову девушка. — Опекайте. Пока.
— Извини?
Ха! Зуб даю, что он сейчас этак недоумённо бровь вздёрнул!
— Опекайте, говорю, — прямо-таки пропела Машка. — Но недолго, поскольку я в ближайшее время намерена выйти замуж. Надеюсь, возражений с вашей стороны не последует? Или и для этого возрастом не вышла?
— Вышла, — подтвердил дядька. — И вольна в своём решении. Осталось только партию подходящую сыскать…
— Так уже! — удивлённо хлопнула глазами Мария. — А вы что-то имеете против, дядюшка?
— Ну… э-э-э…
— В этом вопросе никто мне не указчик! — Голос Машки обрёл твердость и уверенность, да и вся она как-то собралась и стала жёстче. А взгляд так вообще в лёд превратился. — Вы мне не отец, а тётка Вероника не мать! Родительские права на вас не распространяются, а значит, не имеете вы голоса при выборе моего будущего супруга! Выбирать стану я сама, и никто больше! Нет у меня иных родственников, сиротинушка я!
— А брат что скажет? — немного растерянно, как мне показалось, хмыкнул дядя Герман.
— Какой брат? — сделала большие глаза клятая девчонка. — Нет у меня брата! Александр Фёдорович Завьялов более не существует, он теперь Алекс Заварзин, и тем более мне не указ! Так что ждите скорого знакомства с моим женихом, Герман Романович!
Подловила, как есть подловила. Правда, не учла одного обстоятельства — зал зароптал. Впрочем, и здесь Машка быстро сообразила, что делать:
— Евграф Анатольевич! Не поведаете ли уважаемому собранию, есть ли в моих словах противоречие Уложению?
Тот смерил наглую девчонку тяжёлым взглядом, но после довольно длительной паузы признал:
— Не волен опекун силком выдавать замуж опекаемую! Нет у него родительских полномочий!
— Все слышали?! — окинула торжествующим взглядом зал Совета Машка. — Уложение на моей стороне! В остальном же я подчиняюсь решению главы и остаюсь на «Савве Морозове», дабы дяде Герману сподручнее было меня опекать! Какие покои мне отведут?
Распорядитель вопросительно уставился на дядьку, но тот лишь раздражённо отмахнулся:
— Отведи её, Евграф Анатольевич, с глаз моих долой, сделай милость! Служанку подсели к Марии, а вот этих господ попроси со станции, и как можно скорее. Или они сомневаются в благих намерениях официального опекуна?
Что характерно, никто не усомнился, даже бритт. Ну а Совет на том и завершился, хоть расходиться никто и не стал — когда ещё представится такой случай пересечься да посудачить о том, о сём? Зато дядя Герман от трансляции отключился, как только Машка со свитой в сопровождении распорядителя церемонии скрылась в лифте. И вид камеры переключил, чтобы нормально отображаться в «дополненной реальности» да собеседника видеть.
— Ну, что скажешь, племяш? — устало глянул он на меня.
— А что тут скажешь? Пипец! — развёл я руками…
Глава 7-4
—//-
— Так меня, дурака старого! — понурился дядюшка. — Нечего жалеть! Как вы там, молодёжь, говорите? Надежда? Не, не слышал…
— Да не убивайся ты так, дядя Герман. Знаешь же, что нет такого положения, из которого не было бы как минимум двух выходов.
— Здесь я реальный вижу только один. Потому что подход «нет человека, нет проблемы» в данном конкретном случае неприменим в принципе.
— Потому что она твоя племянница?
— Потому что время упущено, э! — влез кэп.
И, что характерно, дядька, вместо того, чтобы возмутиться, поддержал Рина коротким кивком.
Зато возмутился я:
— Вот вы циничные сволочи! Оба!
— Не груби дядьке, — буркнул Герман Романович. — Поддержал бы лучше. Если не делом, так хотя бы словом.
— А смысл?! — хмыкнул я. — И это… не мне тебя попрекать, но… ты как вообще до такого ситуацию довёл?
— Я довёл?! — изумился дядька. — А кто мне обещал за сестрой приглядывать?!
— А нефиг было политику двойных стандартов вести! — включил «обратку» я. — То, значит, за моей спиной ей деньжат подкинет, то наобещает всякого… и для чего?! Чтобы казаться лучше, чем есть на самом деле! Чтобы все шишки на братца, дескать, это он изверг, а я-то со всей душой к любимой племяшке! Что, не так, что ли?!
— Эх, Алекс, Алекс…
— Я всю жизнь А… кхм…
— Вот-вот. Мне тебя, племяш, с лихвой хватило. Не хотел ещё и Машку окончательно против себя настроить. Всё-таки родная кровь, а не отрезанный ломоть, как некоторые!