Что там внизу? Небольшой балкон-выступ на скале и чуть в стороне от него разворачивает бледно-золотые крылья старый знакомый. Длинное, покрытое мелкой чешуей тело, мощные перепончатые крылья, каждый сегмент которых заканчивался когтем, один из которых — алмаз, небольшая вытянутая и плоская голова со множеством тонких и острых шипов, такой же костяной гребень, тянувшийся от головы до самого хвоста, и два гребня поменьше, по бокам головы и на хвосте, который тоже заканчивался острым шипом-жалом. Лапы в нижней трети длинного гибкого змеиного тела были короткие, но мощные, они позволяли ему приземляться и устойчиво держаться на земле. Красивое и смертоносное существо…

Змей, выросший из молодого и неопытного человеческого тела, которое еще не умело ни управлять им, ни тем более летать, неловко сел на скальный карниз и трансформировался в человека, чуть не свалившись при этом в пропасть. Ворон стремительно снижался над выступом, чтобы увидеть и запомнить человека, и чтобы заставить его побыстрее уйти подальше от кромки. Нельзя, не умея летать, пробовать это в таких опасных местах, как горы Ар Хойта… Сделав еще один круг над скалой, ворон убедился, что человеческие существа спрятались в скалу и увели вместе с собой молодого Змея. Частица человека глубоко внутри ворона помнила его повседневный облик и очень беспокоилась. Что этот новый человек-носитель души и силы Змея принесет в миры Ар Соль — свою силу или свою слабость? Сейчас и не скажешь. Сейчас рано.

На всякий случай еще покружив над горой, птица уменьшилась до размеров обычного ворона и бесшумно приземлилась на скалы, недалеко от вимм, на которых прилетели юный Змей и его последователи. Пронаблюдав, как они уходят, и еще раз удостоверившись, что вот от этого светловолосого высокого парня тянутся тонкие светящиеся ниточки, уходящие в Маар, он вырос обратно и ринулся вверх, стремясь вернуться домой, к себе в Ар Элес. Встреча со старым знакомцем всколыхнула в нем древнюю память, память о чем-то далеком и приятном. И он опять был голоден…

Родное побережье встретило его теплым влажным ветром и чуть пасмурным, хмурым небом, готовым разразиться грозой. Описав несколько кругов над морем, он снизился над лесистой высокой полосой побережья и принялся высматривать легкую добычу. Охотиться не хотелось, хотелось быстро насытиться и залечь на камни, продолжая прерванный сон. В поле зрения быстро попала одинокая фигурка с очень яркой, солнечной, горячей искрой жизни — не только сытная пища для тела, но и бесценная энергия для бессмертного духа. Хищная птица рванулась вверх, раскинув крылья, и, уйдя подальше над морем, принялась кружить над добычей. Обычно добыча убегала, но эта почему-то замерла в неподвижности, подняв голову и глядя прямо на нее, словно и не боялась хищника. Частица человека судорожно билась где-то в сознании птицы, но птица не обращала на нее внимание. Человек слаб. Никто не отнимет у нее добычу, ее жертву, ее пищу…

Описав еще один круг, голодное и вечное существо пронеслось совсем низко над жертвой, разгоняя ее и ожидая сладостной погони, запаха страха, запаха покорности, запаха повиновения неизбежному. Но запаха не было, добыча не боялась и не хотела бежать. Страх, поначалу затопивший ее, сменился вспышкой гнева, а затем и ненависти. Жертва не желала быть жертвой… Жертва кинула в него булыжник, затем — другой. Булыжник — в него? В Вечного Ворона? Камни не долетали, но ненависть — ненависть больно ударила птицу в грудь и хищный ворон вздрогнул от этого удара, растерявшись и ненадолго утратив чувство внутреннего покоя. Этого оказалось достаточно, чтобы частица человека мощно и властно прорвалась в сознание. Птица попыталась задавить ее, но воля человеческого разума оказалась неожиданно сильной. Жесткой, железной, непреклонной. Требование подчиниться причиняло вечному существу боль, зажав его, словно клещами. Птица снова взмыла вверх и попыталась вырваться из-под контроля, но хватка человеческого приказа стала теперь алмазно твердой и такой же режуще острой, как алмазный клинок. Любая тварь, даже хищная, испокон веков привыкла покоряться тому, кто сильнее, и не было в старых и новых мирах твари сильнее, чем человек. Она не выдержала схватки, отдав контроль над телом, силами и стихиями разуму, покоряясь и признавая его хозяином. Теперь они поменялись местами — тварь съежилась до размеров молчаливой точки в сознании, уступив место человеку.

Оказалось, что Альбре — это не просто городок в Северном Тайреме, на краю Ледяного моря, но еще и главный очаг домена нынешнего Хэйгена-Ворона, Хэйгена Рессера. Юлька уже несколько раз видела его издалека, кружащего над Ледяным морем. Зрелище оказалось жутковатое и в то же время чарующее. Везде в округе она натыкалась на изображения Ворона: картинки реющей над башней или над океаном птицы, фигурки на дорогах — на путевых столбах, скульптуры на площадях или небольшие барельефы на стенах домов. В местном храме на центральной площади Юлька обнаружила много искусных скульптур. Храм ей понравился — там было просторно, солнечно и всегда оживленно. Время от времени она заходила поглазеть на фигурки и на народ, а по выходным — еще и послушать хоралы.

На следующий день после встречи с Шандром ее переселили в город и приставили к ней помощницу, девушку-ровесницу, студентку с факультета изучения Старой Земли.

Девушку звали Гвенда. Типичная элезианка, светло-русая, сероглазая, курносая, полненькая и жизнерадостная, она мечтала стать разведчиком Основы, специализировалась на европейских странах и очень хорошо говорила на нескольких европейских языках. Она оказалась невероятно деятельной и энергичной; взяв Юльку под покровительство, она принялась таскать ее с собой везде, где могла. Она сразу же привела ее в свою студенческую компанию, по возрасту чуть моложе Юльки — здесь было принято выбирать университет, уже получив некоторый жизненный опыт, чуть позже по сравнению со Старой Землей, предварительно поработав в нескольких местах и определившись с полем деятельности. Юльке впервые за все время нахождения в Ар Соль было весело и интересно. У нее сразу же образовался поклонник, молодой человек с факультета всеобщей истории земель, ирнанец с красивым мифологическим именем Роланд, но Гвенда насмешливо звала его Ролли. Юльке он нравился. Чем-то он напоминал ей Сашу, она пришла к выводу, что скорее всего просто экстерьером. Хотя… имелось и более глубокое, характерное сходство. Ролли был такой же правильный, как и Саша, такой же организованный, дисциплинированный и деловой. И что немаловажно для нее, он тоже был Крылатым и прекрасно летал. Узнав, что и у Юльки есть крылья, он чуть ли не ежедневно стал приглашать ее на воздушные свидания-прогулки, от которых та получала невероятное удовольствие. Она надеялась как-нибудь слетать вместе с ним на островные форты, расположенные вдоль побережья Ледяного моря и хорошо заметные с берега. Она уже почти подбила Ролли на эту авантюру, когда однажды обмолвилась об этом Шандру и он, сделав очень строгое и озабоченное лицо, запретил им обоим туда соваться. А потом неожиданно предложил отвезти ее туда сам, на вимме, но в подходящее время. От ответа на прямой вопрос, почему нынешнее время — неподходящее, он ушел, сославшись на то, что Юльке незнакомы здешние непредсказуемые воздушные течения.

Гвенда таскала ее не только по Альбре и по всему университетскому кампусу, но и по ближайшим городам северного Тайрема. Городки Юльку очаровывали: везде простор, каменные и деревянные строения, уют, чистота, и в то же время богатая и разнообразная жизнь. Еще она таскала Юльку по магазинам и тусовкам, изрядно обогатив ее скудный гардероб и приведя его в соответствие с местной модой.

Почти сразу же ей дали пропуск в университет, который позволял ей посещать любые лекции в качестве вольного слушателя. Вместе с Гвендой она с удовольствием слушала лекции по элезианской литературе, она даже набрала книг в библиотеке и ускоренно читала все, о чем рассказывали на занятиях. Потом стала ходить вместе с Ролли на его лекции, но семестр заканчивался, многое оставалось непонятным. Однажды она попала на одну из последних лекций курса мифологии земель, и посвящалась она правде и домыслам о Вечных.