Шрифт:
Опять первый мужчина рядом. А может, не рядом?
– Кирилл! Кирилл!
Нет ответа. Но ведь он рядом, она чувствует его! И опять пустота. Опять наплывают какие-то образы, какие-то разговоры, а вот боль, сильная боль, а вот испуг, страх, но и это уплыло, растворилось в зыбком тумане.
– Что? Что ты сказала? Что ты сказала?!
– А то! У него есть жена! Понимаешь, у него есть жена! Он женат!
– Нет! Нет! Неправда! Он любит меня!
– Да ты просто помешалась на нём, не хочешь ничего замечать!
– Это он помешался на мне! Это он ничего не хочет замечать! А я… А я… Я просто люблю его! Я просто тебе не верю! – И вот. – Ты просто завидуешь мне!
А это уже лишнее. Нельзя обижать подругу (притом, близкую подругу), даже если она не права.
– Прости! Слышишь, прости! Я точно схожу с ума. Но неужели он…
– Да, моя хорошая. – Только подруга может не обидеться, только подруга хочет помочь. – Я теперь точно знаю: у него есть жена.
– А как же я? Ведь он назвал меня невестой?
– Невестой?! Вот это уже серьёзно! И я очень боюсь за тебя!
– А я боюсь за него! Сейчас я очень боюсь за него! – Так вот откуда тоска. Вот откуда эта грусть. И страх. Боже, что будет? Что будет?
– Ну, ты больно-то себя не накручивай! Вон, позеленела, свернулась. Ты-то тут при чём? Ты-то за что должна отвечать?
– Как за что? Я женщина, я должна была догадаться… Или спросить. А я…Нет, я просто дура…
– Тут уж я согласна с тобой.
– Только не торопи меня, ладно. И не пугай. Уходи, уходи, Ксюша. Мне надо побыть одной.
– Ухожу. Уже ухожу, Даша.
Даша. Дашенька. Дарья. Что ж ты так запуталась? Что ж ты всё пустила на самотёк? Лежит Дашенька на смятой постели – на своей постели, в своей квартире – и тупо смотрит в потолок. Будто там ищет ответ на свой вопрос. Будто он написан там. А вот закрыла глаза, свернулась в клубочек и заскулила, уж так жалобно заскулила. Скулит и причитает, причитает про себя и скулит. Так страшно на неё глядеть. Лучше не глядеть. Пусть поскулит. А там решит, что делать.
Нет, тошно в доме одной. Тихонечко открыла засов, отомкнула дверь, вытащила себя на площадку. А может, рано вытащила? Может, надо было остаться? Но нет, она обещала, она и так не сразу ушла. Ох, бабья доля! Только расправит крылышки, только приготовится порхнуть – в нежные объятья навеки порхнуть, – тут же подрубят крылья, тут же свалят с ног. Будто ждут этого, будто караулят минуту эту. Не раньше, не позже, – именно сейчас.
И что теперь ей делать? Что творить? Но об этом она должна думать сама. Только сама. Тут уж помощников нет.
– Уходи! Уходи, Кирилл! Не мучь меня!
– Как это уходи? Куда уходи? Ты что?!
– Я ничего. Это ты что?
– А? Понял! Сорока на хвосте весточку принесла! А не лучше ль выслушать меня, а? Не лучше ль спросить с меня? – Горяч мужчина. И всё больше горит. Ходит по комнате и горит. Не гони его, женщина. Выслушай его.
– Говори, Кирилл. Всё говори. – Встала, одеваться не надо, она и спала (а спала ли?) одетой. – Я всё должна знать.
А уж он ругает себя, а уж он недоволен собой. Почему раньше не сказал? Отчего тянул? До чего дотянулся?
– Всё скажу, только не гони! Иначе мне только в пропасть.
Как страшно-то! Как больно-то! Слова такие говорит. В пропасть. И опять. Ладно, хоть не выгнала. Кого это я выгнать хотела? Кого, а?! Человека, без которого жизнь не в жизнь, ночь не в ночь?
А он бутылку на стол. А он нервничает. А он злится. Не так хотел, не так задумывал. Ведь сегодня, именно сегодня хотел покаяться, сбросить с себя этот груз, а вон как вышло, опоздал.
– Но откуда ж ты узнала? Или…
– Нет! Не обижай меня! Я верила тебе. Подружка откуда-то узнала.
– Ох уж эти подружки! Всё-то неймётся им! Всё-то готовы наперёд!
И уже ненавидела Даша подружку. «Зачем прискакала? Зачем заварила эту кашу? Ей-то это зачем? Посчитала меня обиженной? Нет! Просто в своей жизни, видимо, не всё гладко, вот и лезет в чужую жизнь, благодетельница!»
Никогда так не думала о подружке. Но, видать, не знала, вот и не думала. Теперь же ей Ксения отчего-то неприятна. Теперь уже ругала её. «Не твоё это дело! Не надо было в него лезть! Нельзя лезть в чужую жизнь, недопустимо это! Даже если знаешь что-то, молчи! Вообще молчи, – если хочешь остаться другом. А кем ты оказалась? Собирательницей сплетен! Нравится тебе это или нет».