– Привет, богатенький Буратино! О чем задумался? – От неожиданности вздрагиваю всем телом, открываю глаза. Какие чудесные глаза, цвета перезрелой вишни в обрамлении черных, густых ресниц.

– О, моя богиня! – Горькая усмешка искривляет губы.

– Почему такой похоронный вид?

– Только сейчас не издевайся надо мной.

– Разве? – Глаза девушки расширяются от удивления.

– Сейчас любой бродяга намного богаче меня. А, все пропало! – С горечью махаю рукой. – Какой я там богатый!

– А что случилось? – В глазах девушки читаю жуткое любопытство. Помчу пару секунд, делая вид, что думаю. Рассказать правду? А стоит? Все равно, чем она может мне помочь? Это безумие! Можешь сказать правду? А вдруг? Ладно, расскажу пока что на первый случай половину правды. Сердце часто ухает в груди. Во рту пересохло. Сглатываю вязкую слюну. Может, что-то да получится?

– Да рассказывать особенно нечего. Я все потерял, что имел. – Выдавливаю наконец из себя.

– Ты это серьезно? Звучит интригующе. Может быть, ты все-таки объяснишь, как это получилось? Только побыстрее, у меня очень мало времени.– В темно-карих глазах отразилось искреннее удивление.

– А так, все просто! Разбил дорогую машину. Влетел на бабки конкретно. Хозяин забрал ключи от квартиры, от машины. И в довесок ко всему выпер с работы. А разве хуже бывает?

– Но ты жив, а это уже много чего значит.

– Разве что.

– Куда ты теперь пойдешь? – В голосе прорезались нотки жалости. Терпеть не могу это чувство. Оно расслабляет, постепенно убивает волю к жизни. Нет, если вляпался в дерьмо, должен сам выбираться. Как бы это не было трудно выползать из липкого черного болота.

– Не знаю, куда пойду. Сижу, размышляю, что делать. Заброшенных домов и подвалов хватает.

– А ты умеешь всякие машины ремонтировать? На несколько секунд замираю от удивления.

– О, умею ли я ремонтировать машины? Да! Это же моя вторая жизнь! Все детство провел в ремонтной мастерской деда. Он там очень многому меня научил.

– И чего не работаешь автослесарем?

– А, моему папаше далась Сорбонна. Он меня туда не несколько лет законопатил. А когда вернулся домой, дед умер. Автомастерскую продали. А мне строго-настрого запретили даже мечтать о карьере автомеханика. Вот и все.

– Обожаю хороших людей. Так иди к нам, в депо требуется слесарь. Срочно. Думаю, что тебя возьмут.

– А это мысль.

– Вот именно. Тогда смогу замолвить за тебя словечко. Согласен?

– А что мне терять? Конечно, да!

– Ладно, договорились. Тогда пошли со мной. Я через десять минут заезжаю в депо. Там поговорим с начальством. – Девушка озабоченно посмотрела на часы. – Главное, чтобы Лариса никуда не смылась раньше времени. Только вид у тебя…. – Она смерила меня оценивающим взглядом с ног до головы.

– Какой вид? Что-то не так? Вроде все чистое, без дырок. Не воняет.

– Сильно лощеный, франтоватый. У тебя ничего нет попроще?

– Ничего другого не имею. Все, что имею, на мне.

– Ладно, что-то придумаю на месте. Пошли.

– Пошли. Девушка, наверное, забыла, что хотела купить кофе. Вздыхаю. Ох, уж эти женщины! Вы вертите, как хотите, всей планетой. Точно, как в старой поговорке, как цыган солнцем. Куда мне сопротивляться! Покорно плетусь за богиней, захожу в трамвайчик, усаживаюсь около кабинки. Кондукторша недовольно косится на меня, но ничего не говорит. Звонок, второй. Закрываются створки дверей. Трамвай начинает движение. Едем без остановок, напрямую в депо. Удивительное ощущение. Как будто отмотал лет тридцать назад, вернулся в далекое детство. Когда мама купила билет на детскую железную дорогу. Сижу в маленьком вагончике, ветер весело дует в лицо. Детство! Ты умчалось вдаль, затерялось за каким-то жизненным поворотом. Но хоть воспоминания остались. А трамвай катит и катит по рельсам. Вот депо. Въезжаем в распахнутые ворота. Жду, когда моя богиня сдаст документы. Все, она свободна.

– Пошли, балбес! Буду тебя определять. Не спорю. Хотя немного покоробило словечко «балбес». Так меня папаша любил уколоть. Но спорить не решаюсь. Вижу, что себе дороже будет. Заходим в какую-то комнатушку, больше похожую на подсобку. Она роется в железном шкафчике, вынимает немного поношенные джинсы и простую футболку. – На, возьми! Переоденься.

– Прямо здесь? – Округляю от удивления глаза.

– Да наплевать! А что я нового увижу? Но все-таки отворачивается к стене. Снимаю дорогой костюм, аккуратно складываю. Натягиваю то, что мне дала моя богиня. Да, у нас садовник намного лучше одевается. Но выбирать не приходится.

– Вроде все.

– Ну, это по-нашему. А то прям франт какой-то. Знала бы ты, откуда сбежал в этом костюмчике за несколько тысяч зелени. Но лучше тебе этого не знать. – У тебя есть документы?

– Паспорт. Богиня недовольно поморщился.

– А трудовая книжка?

– Нет. Не успел завести.

– Ладно, потопали. Да, в этом хитросплетении коридоров и комнат можно с непривычки легко заблудиться. Но у меня отличный проводник. Прием на работу был простым и банальным. Захожу в кабинет. За столом женщина. Но в лице промелькнуло что-то слишком знакомое. Казалось, видел где-то. Ни никак не могу вспомнить, где? Очень сомневаюсь, что в Италии, Швейцарии, или Франции.