Разумеется то что его закрыли в келье, отнюдь не доказывало, будто они собирались заточить его и не дать повидать Грамарий. Быть может Аббат будет в восторге от его визита к Роду Гэллоугласу.

Но, возможно, и не будет.

Отец Ал подождал два часа, дав всем братьям заснуть покрепче. Затем достал из жилетного кармана набор инструментов, отомкнул огромный старый замок и тихо проскользнул по темным коридорам. Он проплыл сквозь колоннаду, словно дым ладана, нашел лестницу и веревку, тихо перелез через стену.

Это были такие замечательные монахи. Будет лучше убрать с их пути искушение.

— Все спят, кроме Элидора, — сердито сказал Магнус. Он сидел на краю массивной кровати с балдахином напротив камина. Такой же высокий, как Род. Холодные каменные стены прикрывали гобелены. Род расхаживал по толстому ковру.

— Его... — вступила в разговор Корделия, но Гвен захлопнула ей рот ладонью и пристально посмотрела на Магнуса. Тот удивленно посмотрел на нее, затем кивнул и закрыл глаза, сидя прямо, как палка. Он просидел в такой позе несколько минут, а потом расслабился. — Извини, мама, я увлекся.

— Ничего страшного, — заверила его Гвен. — Они слышали только одно предложение и не смогли многого понять.

— Шпионы? — нахмурился Род. — Сколько их тут было?

— Всего два, — заверила его Гвен. — Один вон там, за рыцарем на гобелене над очагом — видишь у него в глазу дырочка? А другой за панелью рядом с дверью, где выпал сучок.

Род кивнул.

— Милорд Фойдин любит дублировать с целью сличить доклады и убедиться, что никто не лжет. Ну, это соответствует его неискренней натуре; мне кажется, что он полным ходом создает полицейское государство. — Он повернулся к Магнусу. — Сколько они пробудут в отключке?

— До зари, — заверил его Магнус, — или дольше.

Род в изумлении покачал головой.

— Как это сын проделывает столь быстро?

Гвен тоже покачала головой.

— Я вообще не понимаю, как он этого добивается.

— Тут все просто! Всего лишь проецирующая телепатия. Ты ведь лишь внушаешь им: «усните», верно, сынок?

— Не совсем, папа, — нахмурился Магнус. — Я лишь желаю, чтобы они уснули.

Род снова покачал головой.

— Должно быть «желаешь» ты слишком настойчиво... Ну! Вы можете сказать, что думает герцог Фойдин?

— Я скажу! — вызвалась Корделия.

— Нет, не скажешь! — Гвен зажала дочери уши ладонями. — Нечего пачкать юный ум. В мыслях этого человека грязь и мерзость, он пытается скрыть их, но безуспешно!

— О, — поднял брови Род. — Ты уже имеешь пример?

— Да, пример того, что он жаждет сделать с людьми в своей части Тир-Хлиса. Но не делает из-за трусости и, надо признать, к его чести, и остатков совести. Сие я прочла в нем, когда он говорил о «гнусном владычестве» лорда Керна!

Род кивнул:

— Если побудить человека о чем-то говорить, то ему на ум придут все сопутствующие мысли, бродя у самой поверхности сознания.

— Ты отлично усвоил прием, муж мой. Я подозреваю, что ты сам упражняешься в нем!

— К сожалению, не совсем успешно, но я многое узнал о человеческой психике из книг. — Он обратился к детям. — Надеюсь, никто из вас не заглядывал в мозг герцога.

Они покачали головами.

— Мама нам запретила, — объяснил Магнус.

— Одна из тех маленьких телепатических команд, которой мне не услышать. — Род задумчиво покачал головой. — Коль речь зашла о том, чего мне не слышно, чем сейчас занят герцог?

Гвен отвела глаза.

— Разговаривает с Элидором... — голос ее внезапно стал ниже тоном, пародируя герцогский. — Я очень обрадовался, найдя тебя целым и невредимым, поверь, это чистая правда! — Затем голос ее стал выше, имитируя дискант Элидора. — Я верю, дядя.

— Тогда послушай, что я скажу тебе, что не должен больше никуда ходить один! Эго слишком опасно для неоперившегося мальчугана! В нашей стране тебя поджидает тысяча опасностей. Признаю, я временами был с тобой суров, — но, как правило, когда ты уж слишком испытывал мое терпение, а потом я всегда раскаивался! Оставайся хорошим мальчиком и, обещаю тебе, я постараюсь быть более сдержанным.

Очень тихо:

— Хорошо, дядюшка.

— Вот так-то! Молодец! Поверь, в этом требовании мною движет забота о тебе! Я не стану скрывать от тебя своей ненависти к лорду Керну, да я и никогда не скрывал ее, так же как и страх, что он сумеет отнять тебя у меня и использовать для приобретения власти надо мной! Ибо он тебе нравиться больше, чем я, разве не так?.. Разве не так!.. Отвечай!

— Он и его жена были добры, — прошептал Элидор.

— А я нет? Разве я никогда не обращался с тобой по-доброму? Нет, не надо отвечать — вижу по глазам. Ты помнишь только побои и затрещины, а не приносимые мной леденцы и игры, в которые мы с тобой играли! Нет, ты сегодня забрел к озеру не просто в поисках приключений, не так ли? Ты хотел присоединиться к лорду Керну! Отвечай мне!.. Что, не будешь? — Все тело Гвен затряслось, она содрогнулась, и глаза ее снова устремились к мужу. — Он бьет мальчика, — с дрожью сообщила она. — Очень злобно.