— Прости, — выдавливаю еле слышно, одновременно, меланхолически отыскиваю рядом полотенце, которым обматывалась перед сном и бережно вытираю кровь. Но Ник не даёт завершить мне начатое, перехватывает мою ладонь, и забирает его из моих рук.

— Всё нормально. Заживёт, — бросает, самостоятельно вытирая остатки крови. И совсем не нежно, к тому же грубым ворсом полотенца. Словно ему не больно…

— Я не хотела, — добавляю.

— Знаю. Как ты? — спрашивает.

— Уже нормально. На этот раз, ты меня спас. Вовремя, — признаюсь, опустив взгляд. До сих пор дрожало всё тело, а дыхание было тяжёлым и прерывистым.

— Что произошло? — интересуется Ник, приподнимая моё лицо за подбородок, заставляя вновь посмотреть себе в глаза.

— Кошмар из прошлого. Уже не важно. Это только страхи, — растерянно говорю.

— Расскажи мне, — просит Ник, и я на мгновение замираю.

Никогда никому не говорила об этом. Даже Машке. Было стыдно. Боялась. Не хотела вспоминать. Возрождать события тех дней в памяти. Слишком больно. Но…моё состояние, атмосфера и присутствие этого мужчины, который вселял в меня долю уверенности, защищённости, спокойствия, подталкивает меня к исповеди.

Иногда, хотелось с кем-то поделиться, рассказать, выпустить эту боль, а моя растерянность и состояние эффекта, помогли мне в этом.

— Четыре года назад, меня похитили на остановке, — тихо говорю, отводя взгляд, и руки Ника, которые были на моих плечах, сильнее сжимаются.

— Продолжай, — подгоняет он, когда я делаю слишком длительную паузу.

— Это была местная банда, во главе сутенёра, порабощающего девушек для проституции. Я пробыла несколько дней в подвале, с другими девочками, где нас по очереди били, ломали, морили голодом и не давали пить. Нам обещали еду, воду и покой, после того, как мы прекратим сопротивление, но мне удалось сбежать…

— Как его имя? — сухо спрашивает Ник, и я вижу, как его взгляд потемнел.

— Я не знаю. Это уже не имеет значения… он бил меня, пытался изнасиловать, но это было только для запугивания.

— Он бил тебя? — рыкает. — Где это было? Назови город!

И я поднимаю на него взгляд. Сейчас, он был похож на самого опасного убийцу, взгляд мрачный, черты лица ожесточились, и выдержка на нулю. Но то, что это из-за меня… что его злила сама мысль, обращения со мной подобным образом, возрождала во мне тёплые чувства благодарности, к этому мужчине. Я видела, его это задело, и он бы прямо сейчас бросился искать мой кошмар, если бы я назвала город, но мне не хотелось окунаться в это снова. Хочу просто забыть…

Поэтому отрицательно качаю головой.

— Не могу…прости. Это прожитое. Какое ещё будущее, может ожидать детдомовскую девушку? Я вырвалась и это самое главное…

— Ты из детдома? — обрывает меня Ник, и я замолкаю, мысленно чертыхнувшись, за то, что проболталась. Хотя, какая разница? Разве что теперь, Ник будет относиться ко мне как к отброску общества.

Может, оставит теперь в покое. Отпустит.

Ведь кто он, а кто я!

— Да, — подтверждаю, и он прижимает меня к себе. Неожиданно.

— Из какого именно, я так понимаю, не признаешься? — спрашивает.

— Угу! — бубню ему в грудь.

— Ничего, — совсем не настаивает он. — Сам узнаю. Я всё узнаю, — как-то двухзначно обещает.

— Зачем? — тихо спрашиваю, расслабляясь в его руках. А он гладит меня ладонью по спине, волосам. Успокаивает.

— Потому что ты — моя! А своё, я не позволяю обижать, трогать, — шепчет он.

— Это было так давно. Тем более, я отомстила ему, вонзив в глаз кусок ветки, — признаюсь.

— Я достану тебе этого ублюдка, и ты сможешь вонзить ему ветку прямо в сердце, или любое другое место. Перерезать глотку или перебить ноги, череп…, он будет в полном твоём распоряжении. Месть помогает…, - говорит он, с такой ненавистью, словно это над ним издевались.

Слишком берёт на свой счёт или разделяет мою боль? Понимает? Ведь тогда, после освобождения, я мечтала о подобном, несколько месяцев подряд, пока не перегорела. Успокоилась и решила идти дальше. А ведь он, изрядно подпортил мне жизнь…психику.

Жить и не оглядывать — моя мечта. Может, если бы я знала, что того подонка больнее нет, тогда бы смогла успокоиться! Только вот, не всё так просто. Встретится со своим страхом глаза в глаза, это слишком для меня…

— Я не смогу, — лишь отвечаю. — Подобная участь, ожидаемая для выпускников детского дома. Мне просто повезло…

— Мне известно об этом. Сам был некоторое время в детдоме. И знаю, как там может быть. Но за тебя ответят! Все! — обещает уверенно, и я поднимаю на него взгляд.